Алена Багрянова - Сверх Меры

Худощавый, видно каждую мышцу под бледным полотном кожи. Спина была усеяна сотней мелких шрамов, явно полученных еще при смертной жизни. Кем он был? Несколько раз я расспрашивала его на счет прошлого, но получала в ответ лишь размытые и ничего незначащие фразы. Я знала, что когда на его кожу падает солнечный свет, она темнеет, приобретая бронзовый оттенок, сильно похожий на загар. И невольно засмотрелась. С начала моего взросления мне нравились не накачанные и мускулистые парни, а именно такие — худые и гибкие, такие тела просто как магнитом притягивали меня.

— Любуешься? — вдруг спросил он, не поворачиваясь.

Мои щеки предательски раскраснелись. Я перевела дыхание.

— Неужели вы подрались? — я хитро прищурилась.

Йоан поднял скомканную рубашку и обернулся ко мне.

— Да, — буднично произнес он, будто ничего не произошло.

Возможно, он сам не ожидал от себя той бури эмоций, нечаянным свидетелем которой я стала.

— Он хоть живой остался?

— Этого… вампира достаточно трудно убить, — он ухмыльнулся своим мыслям, — если это вообще возможно.

Йоан Матэй скрылся в ванной комнате. В последнее время мой босс с трудом сохранял спокойствие, наверное, дела стали настолько плохи. И в этой поездке с ним творилось что-то невообразимое.

— Постойте, — до меня только что дошли слова Рачинского, — какой еще бал?

— Долбаный бал, — ворчал Йоан, подставляя мне свой локоть. — Они привыкли так называть свои встречи. Это происходит примерно раз в десять — пятнадцать лет, будто бы мы отдаем дань традициям. Как по мне, то это сборище высокомерных ублюдков, которым и крови не надо, а дай только повыпендриваться друг перед другом. Похвастать новыми игрушками и замками.

Мы спускались по лестнице, выстланной красной дорожкой. Я была одета во все тоже черное платье, только Йоан откуда-то достал мне длинные перчатки и тяжелые серьги с несколькими рубинами. И надо признать, они мне жутко нравились. На мой вопрос смогу ли оставить их себе, он ответил, что сначала посмотрит на мое поведение.

Кстати о поведении: я должна была самозабвенно жаться к «хозяину», влюбленно на него смотреть, разговаривать с другими лишь с его позволения, в общем, изображать восторженную овцу.

Мы подошли к черной лакированной двери, в которой было видно наше отражение. Да, вампиры отражаются от любых поверхностей и от зеркал тоже. Над створками на темно — красном фоне светилось белым неоном название места — «Blackbird». Чуть приглушенно была слышна ритмичная современная музыка.

— Чёрный дрозд? Как песня у Битлз? — спросила я, вспомнив, что тоже самое название было написано на карточке.

— Нет, одна старая легенда, как-нибудь потом расскажу, — Йоан был напряжен.

Он толкнул дверь и в нос ударил стойкий запах крови. Я неуверенно посмотрела на своего спутника. Черты его лица ожесточились, а клыки выдвинулись. Теперь он был больше похож на какого-то зверя. Мои пальцы невольно вцепились в его руку. Мне было страшно, я чувствовала, что ныряю в бассейн с акулами.

Интерьер вполне обычный в духе ночного клуба в красно — черных тонах. Меня даже перекосило от тривиальности помещения, но потом я пригляделась получше. Высоко над толпой в клетках танцевали полураздетые бледные девушки, по их телам текли темно — алые струйки. По залу ходили одетые в кожу молодые люди (да, здесь были и парни) и предлагали собравшимся немного подкрепиться. Некоторые отказывались, но чаще вампиры, даже по несколько особей, прилипали к шее предлагавшего и не только. Это было отвратительно.

Здесь также были места для уединений, скрытые за тяжелыми красными шторами.

— Прекрати трястись, — Йоан говорил мне прямо на ухо, — иди на свое место, я сейчас.

Он указал на ряд диванов, где с отстраненным выражением лиц сидели, по меньшей мере, около двух десятков гипно — игрушек.

Я опустилась на диван рядом с той самой девушкой — ангелом, что недавно была моим товаром.

— Я думала, ты вампир, — она повернулась, пронзительно глядя на меня, — а ты такая же как я.

Я вдруг почувствовала себя неловко. Виноватой что ли.

— Я уже не девственница, — она придвинулась ближе. — Мой хозяин любит, когда мне больно. Хочешь, покажу свои порезы?

Что-то с ней было не так. Она была как-то странно загипнотизирована, будто специально, чтобы разозлить меня.

— Нет, спасибо, — лучезарно улыбнулась я, не зная как точно себя должна с ней вести. — А кто твой хозяин?

— Джеймс Элрой, старший из дома Элроев, — с придыханием выпалила ангел. У меня внутри все похолодело. — А кто твой?