Павел Гросс - Вьетконг [СИ]

Санта повернулся в сторону поля и махнул рукой на бледно-зеленые пятна. Тут же окружающее нас пространство наполнилось подозрительными звуками. Я встал, и в то же мгновение земля подо мной задрожала и стала уходить из-под ног. Санта присел и, не опуская рук, издал едва различимый гортанный звук.

— Что происходит?

Вместо ответа я услышал перекличку: ""Альфа", "Браво", "Чарли", "Дельта", Эхо", "Фокстрот", "Гольф", "Отель", "Индия", "Джульетт", "Кило", "Лима", "Майк", "Ноябрь", "Оскар", "Папа", "Квебек", "Ромео", "Сьерра", "Танго", "Униформ", "Виктор", "Виски", "Эксрей", "Янки", "Зулу""…

— Проклятье! — это были позывные всех ребят, с которыми я служил в одном подразделении.

"Браво", "Чарли", "Гольф", "Джульетт" — позывные Чеза, Никсона, Билла и Мага.

Они погибли вчера во время встречи "Оклахомы". Прах остальных, кроме "Янки" и "Зулу", уже давно развеял ветр. "Янки", "Зулу"… "Янки" — позывной нашего сержанта. "Зулу" — мой позывной…

Над полем появился большой десантный вертолет. Он садился на одно из бледно-зеленых пятен. Когда шасси коснулись земли, из раскрывшейся со щелчком двери наружу высыпала орава солдат. Это было вызванное трое суток назад подкрепление — "Ок-ла-хо-ма"! Я, не видя больше Санты, встал и, сделав два шага вперед, замер… С противоположной стороны поля к вертолету бежали Чез, Никсон, Билл и Маг. Они на бегу выкрикивали приветствия, забыв о том, что в лесу могут находиться вьетконговцы.

— Что происходит? Они же погибли еще вчера!

Я, не веря своим глазам, сделал шаг назад.

— Черт…

Нога уперлась во что-то мягкое. Санта?!.. Медленно оборачиваясь, я напряг палец на спуске. Са-н-та! На земле лежал десятилетний паренек, с которым мне посчастливилось познакомиться в ноябре, в небольшой деревушке, от которой до

Меконга примерно десять минут ходьбы. После того, как паренька взяли в отряд проводником, ребята окрестили его Санта-Клаусом. Это прозвище прикрепилось к маленькому мальчику потому, что у него была длинная седая борода и густые брови.

Мальчик — не мальчик, старик — не старик. Мутант! Таких во Вьетнаме много, из сорока с лишним миллионов примерно каждый десятый. Мутации в организме вьетнамцев начали происходить после первых химических атак.

— О боже!

Возле нашего проводника и спасителя сидел сержант. Он отрезал Санте руку…

— Держи, — сержант протянул мне окровавленную кисть, — ешь!

Я непонимающим взглядом посмотрел в начале на сержанта, потом на мертвого Санту. И тут что-то во мне надломилось. Я направил винтовку на сержанта в тот момент, когда тот абсолютно спокойно произнес:

— Санта перед смертью попросил о том, чтобы мы его съели…

Съели? Санта попросил о том, чтобы мы его съели? Что за бред? Чушь собачья.

— Ешь!

Сержант кинул окровавленную кисть мне под ноги.

— Санта сказал, что только так мы сможем избежать смерти. Ешь!

Я яростно выругался. Теперь каждая моя мышца ныла от напряжения. Все вокруг выло и стонало — ветер дергал и тряс верхушки деревьев, позади слышалось надменное эхо выстрелов. Я больше не мог сохранять хладнокровие и рассудительность.

— Ешь, если не хочешь погибнуть, как "Оклахома", Чез, Никсон, Билл и Маг.

Ешь!

Теперь я особенно остро ощутил, как уязвима человеческая плоть. Теперь я с ужасом думал, что нет ничего вечного на земле и, наверное, никогда не будет.

— Ешь!

Я, обернувшись, увидел пикирующий над поляной самолет. Белые буквы, замеченные на борту, мгновенно вернули меня к реальности: "USAF".

— Ешь, пока они нам на головы не вылили адское варево.

Самолет, пролетая над поляной, выплеснул на десантный вертолет густой студень и тут же резко ушел в небеса. Интересно, много ли уйдет времени на то, пока прогорит обшивка "Оклахомы"?

— Ешь! Самолет уже идет на второй заход. Я верю Санте. Ешь!

Мне сейчас не дано было утешиться словами сержанта. Ведь тех, кто пришел нам на помощь, уже нет. Нет Чеза, Никсона, Билла и Мага. Нет и Санты — маленького человечка, плоть которого мне суждено было с минуты на минуту вкусить. И все из-за просчета какого-то штабного чудака, перепившего сутреца виски. Время сковало меня тяжелыми оковами. Любой другой, наверняка предался бы отчаянию, и напрочь потерял рассудок… Последнее дуновение ветерка затихло, прежде чем я поднял с земли окровавленную кисть Санты…

Меня зовут Джейсон Мак Рэй. Я родился в прошлом веке, в тысяча девятьсот тридцать четвертом году. Это уже шестьдесят девятое Рождество, которое случается на моем веку. Санта-Клауса я съел во вторник. После того, как начался проливной дождь. Дожди на Рождество большая редкость. По крайней мере, здесь, в Айдахо.