Томас Тимайер - Дворец Посейдона

– Следовательно, причиной этой катастрофы было вовсе не морское чудовище?

– Конечно же, нет. Морских чудовищ, как вам хорошо известно, не существует в природе.

– А что случилось с Ливаносом?

– Вероятнее всего, он погиб при взрыве. – Профессор поправил пенсне. – Возможно, это не худший исход, потому что после того, что случилось с «Одиссеем» и «Левиафаном», разразилась бешеная травля в прессе. Имя моего друга смешали с грязью. Его называли сумасшедшим, готовым жертвовать жизнью людей ради своих несбыточных целей, одержимым ученым, принявшим гибель от собственного творения. Имя Ливаноса надолго стало символом мании величия и самонадеянности. Инвесторы, вложившие свои средства в строительство верфи, обанкротились, а сам проект стал всего лишь экспонатом музея, технической диковинкой. Модель, которую вы смогли увидеть здесь, – единственное, что осталось от поистине выдающегося человека.

Норвежец прятался за массивной колонной перед входом в технический университет.

Терпения ему было не занимать – он мог поджидать свою добычу часами, подобно пауку, раскинувшему липкие паутинные сети. Надвинув шляпу на лоб и скрестив руки на груди, он стоял совершенно неподвижно, а его узкое, как лезвие, лицо оставалось в глубокой тени. Жара не причиняла ему никаких неудобств. Он слишком давно жил в Греции, чтобы обращать внимание на погоду. Летом и зимой его одежда всегда была одной и той же: мягкие сапоги, кожаные бриджи и долгополый серый сюртук, карманы которого содержали целый арсенал. Его «коньком» было оружие с использованием всевозможных ядов. Не только в виде капсул и порошков, которые можно было легко растворить в бокале с вином или подсыпать в пищу, но и в виде крохотных стрел, настолько острых, что они пробивали даже самые толстые ткани и дубленую кожу. Выпущенные из духовой трубки или из пневматической винтовки с оптическим прицелом, они причиняли жертве не больше боли, чем укус насекомого. Затем было достаточно легкого прикосновения, чтобы стрелы сами собой выпали из раны, не оставив видимых следов поражения. Яд, содержавшийся в микроскопическом резервуаре внутри древка стрелы, к этому времени уже находился в теле жертвы.

Норвежец пользовался нейротоксином, который получали из тканей осьминогов особого вида, обитавших в Юго-Восточной Азии. В считанные минуты он вызывал паралич, приводящий к остановке сердца. Жертва не испытывала ни малейшей боли, кроме того, не существовало способов обнаружить присутствие этого токсина в ее теле. Для патологоанатома, которому довелось бы произвести вскрытие для установления причин внезапной смерти человека, картина была совершенно ясной – острый приступ сердечной недостаточности, приведший к остановке сердца.

Идеальное оружие, не оставляющее улик. Однако Норвежец владел и многими другими совершенными технологиями умерщвления. У себя на родине он специализировался на убийствах с помощью ледяного кинжала, а позднее, в Болгарии, пользовался клинками, изготовленными из кристаллов каменной соли, которая легко растворяется в крови жертвы.

Методы полицейских дознаний за последние десятилетия шагнули далеко вперед, и в девяти случаях из десяти тщательное исследование орудия убийства приводило к аресту убийцы. Но что делать, если никакого орудия убийства просто не существует? Тут не могли помочь ни наука, ни методы дедуктивного анализа. Орудия Норвежца либо полностью исчезали, либо не было никакой возможности доказать их существование. За все эти годы он не дал властям ни единого повода усомниться в его добропорядочности. И так должно оставаться всегда.

Пряча пневматическую винтовку под полой сюртука, он не выходил из тени за колонной. Часы на соседней церкви пробили пять – следовательно, визит странной группки иностранцев продолжался уже более четырех часов. Что они могут так долго делать в здании Политехникума? Разумеется, он привык проводить немало времени в засадах, но сейчас его терпение было на исходе. Чутье подсказывало ему, что здесь что-то не так.

Внезапно до Норвежца донеслось щелканье конских подков по брусчатке. Кто-то приближался к его укрытию, двигаясь по направлению ко входу в Политехникум. Лошадь шла крупной рысью, человек в седле явно торопился.

Норвежец выглянул из-за колонны. Всадник оказался знакомым – это был один из его людей, приставленных наблюдать за гостиницей. Дьявольщина, что он тут делает?