Томас Тимайер - Дворец Посейдона

Девушка удивленно осмотрелась. Все прочие роботы тоже остановились, включая и дронов-охранников у входа. Их глаза погасли.

– Что произошло? – спросила Шарлотта. – Они изменили свое решение?

– Я думаю, роботы отключились от управляющего центра, – сказала Океания.

– Но почему? Мне казалось…

– Возможно, Оскар и мсье Гумбольдт достигли цели.

– Ты действительно так думаешь? – спросила Шарлотта. – Это было бы слишком прекрасно, чтобы оказаться правдой.

В следующее мгновение в биолаборатории повсюду погас свет.

Оскар и Гумбольдт отправились в обратный путь.

Дарон была мертва. Лишенная энергоснабжения дифференциальная машина превратилась в груду бесполезного металлолома, не представляющего ни малейшей угрозы. В то же время одна за другой начали отказывать системы жизнеобеспечения подводного города. Сначала забастовала вентиляция, затем отопительная система и освещение.

В темноте Оскар слышал, как Гумбольдт роется в карманах своего сюртука. Внезапно вспыхнул яркий луч света.

– Карманный фонарь Рембо, – узнал Оскар. – Откуда он у вас?

– Пришлось одолжить, – ответил ученый, подмигивая. – Я решил, что он может нам пригодиться.

– Вы необыкновенно предусмотрительный человек, герр Гумбольдт.

– Давно не приходилось слышать такой высокой оценки моей персоны. Благодарю.

Оскар, чувствуя себя польщенным, проговорил:

– И как, по-вашему, мы вернемся обратно в жилой купол? Путь неблизкий, а наш робот тоже, по сути, превратился в кучу хлама.

– Так оно и есть, но мы решим и эту проблему. Когда мы вместе, у нас все получается, верно? – Он улыбнулся, а Оскар, немного помолчав, спросил:

– И что вы думаете о том, что говорила Дарон? Она действительно осознала свои ошибки, или это был всего лишь отвлекающий маневр?

– Сложно сказать. Но я убежден, что на самом деле ее целью было – стать человеком. – Ученый уже шагал по узкому коридору, ведущему к выходу из Дворца Посейдона. – Она во всех отношениях пыталась копировать нас, включая попытки обзавестись детьми.

– Детьми?

– Существами, подобными Калиостро: полностью преданными ей и такими, за которых Дарон чувствовала бы ответственность. Мы также стали бы ее «детьми», если бы позволили себя трансформировать.

– Странное, скажу я вам, представление о материнстве, – заметил Оскар. – Не знаю, что хуже – знаться с человеком, который ведет себя как машина, или с машиной, которая пытается выглядеть человеком.

– Ни то, ни другое не имеет будущего, – твердо проговорил Гумбольдт. – Это так же бессмысленно, как и утверждение, что человек – венец творения.

Тем временем спутники выбрались на верхнюю площадку мраморной лестницы перед дворцом. Робот дожидался их на прежнем месте и выглядел довольно скверно. Стальная обшивка была покорежена во многих местах, одна нога неестественно отставлена, а из правого тазобедренного сустава торчали оборванные провода. Казалось, механизм вот-вот развалится на части.

Гумбольд рывком откинул грудной сегмент робота.

– Есть только одна вещь, которая меня печалит, – произнес он.

– Какая?

– Не исключено, что Дарон и в самом деле была способна привести человечество к новому расцвету.

– Но вы же не верите в это!

– Наоборот – я в этом убежден. Еще несколько лет развития, и она пришла бы к мысли, что выживание возможно только в форме мирного сосуществования. Ты даже не представляешь, чего мне стоило ее отключить!

Оскар закрыл люк и застегнул ремни на сиденье.

– Зачем же вы сделали это?

– Потому что Дарон в своем стремлении к Абсолюту не знала меры, так же, как и в своем стремлении жить и действовать. Она в деталях скопировала человеческий образ мыслей, включая и ту способность, которой мы время от времени пользуемся и от которой охотно отказались бы.

– То есть?

– Я говорю о способности лгать.

У Шарлотты совершенно пересохло во рту. Она все еще была пристегнута к кушетке и не могла самостоятельно освободиться. Вокруг стояла глубокая тьма, которую внезапно прорезал тонкий лучик света и заметался по стенам и над неподвижными телами усыпленных наркотиком моряков. Девушка не знала, как долго она пробыла в забытьи, но сразу же почувствовала, что воздух в биолаборатории стал значительно хуже.

– Да вот же она, с другой стороны, – донесся до нее чей-то голос. – Я ее вижу!

Она бредит, или это действительно Оскар? Шарлотта попыталась приподнять голову, но это ей не удалось – она чувствовала себя ужасно слабой.