Томас Тимайер - Дворец Посейдона

Гумбольдт отбросил долото и откинул крышку. В нос ударил запах горелой резины. Внутри змеились тысячи проводов, мигали и светились какие-то трубки и пластины, на которых виднелись сотни крохотных деталей, некоторые размером не больше булавочной головки. Оскару никогда не приходилось видеть ничего подобного.

– Кажется, получилось, – произнес Гумбольдт в лингафон, с трудом переводя дух. – Железная башка открыта.

– Отлично, – отозвался Ливанос. – Теперь необходимо прервать связь дрона с Дарон. Эти роботы-охранники управляются по радио. Они подчиняются приказам, которые им посылает дифференциальная машина. Чтобы перехватить контроль, вам необходимо первым делом отключить его электронный мозг. Для этого надо отсоединить от центральной платы кабель, имеющий желтые и зеленые полоски на изоляции. Видите эту плату? Она и в самом деле расположена в самом центре полости головы.

Гумбольдт наклонился.

– Да, я вижу ее, и кабель также. Но что произойдет, когда мы отключим кабель? Вы не думаете, что Дарон это немедленно обнаружит?

– В том-то и дело. Поэтому так важно все сделать максимально быстро.

– Хорошо, – сказал Гумбольдт. – Тогда приступим.

Из кармана сюртука ученый выудил плоскогубцы, обхватил их губками штекер и легко извлек его из гнезда. Сопротивление робота моментально прекратилось. Его могучие руки повисли, а голова свесилась набок. Оскар едва не соскользнул вниз, и лишь с огромным усилием ему удалось удержаться на ногах.

– Вам удалось? – донесся голос из лингафона. – Связь прервана?

– Все сделано, – ответил Гумбольдт. – Что дальше?

– Теперь пора взять контроль над дроном в свои руки. Освободите робота из пресса и откройте его грудную клетку. Не забудьте перед этим установить на место крышку его черепа.

Через несколько минут и эта задача была решена.

Робота заставили опуститься на колени. Его голова по-прежнему свисала в сторону, а потухшие глаза казались слепыми. Открывающийся сегмент грудной обшивки, о котором говорил Ливанос, теперь располагался прямо перед ними, и открыть его удалось сравнительно легко. Сегмент был оснащен магнитным запором, который после отключения центральной платы также вышел из строя.

Гумбольдт заглянул в полутемные внутренности механизма. Оскар стоял у него за спиной, ожидая обнаружить внутри массу механизмов, шлангов и проводов. Но ничего подобного там не было. Перед ними открылась полость, к задней стенке которой были прикреплены два обитых кожей сиденья. Они были снабжены ремнями, подлокотниками и подставками для ног. Рядом располагались какие-то рычаги, с помощью которых, судя по всему, можно было руководить действиями робота.

– Что бы это значило? – пробормотал Оскар. – Похоже, этим автоматом когда-то пользовались обычные люди.

– Удивлены? – В голосе Ливаноса слышались веселые нотки. – То, что вы видите перед собой, в прошлом являлось частью оборудования «Левиафана». Простейшая конструкция, носившая кодовое обозначение «Механическая трудовая единица два точка семь». Этот автомат предполагалось использовать для выполнения наиболее тяжелых операций при ремонте винтов, гребных валов и судовых машин. Кроме того, он был приспособлен для подводных работ. Первоначальная версия управлялась двумя техниками. Тот, кто занимал верхнее сиденье, контролировал руки робота, а сидящий внизу – его ноги. Впоследствии Дарон заменила техников радиоуправляемым контрольным устройством. Тем самым прибором, который вы могли видеть в голове дрона.

– То есть, люди все еще могут управлять им?

– Теперь, когда вы отключили центр управления – да. Именно в этом заключается наш шанс. Если вам удастся добраться на нем до Дворца Посейдона и обезвредить Дарон, – мы победили.

– Но как это осуществить? Туннель пневматической дороги под надежной охраной.

– А уж это моя забота. Я укажу вам путь, за которым даже Дарон не в состоянии постоянно следить.

Шарлотта едва не подпрыгнула от ужасного грохота. Дверь их тюрьмы была выбита. Два дрона-охранника ввалились внутрь, бросились в апартаменты пленников и заняли позиции справа и слева от дверей. Вслед за ними появился Калиостро, чье лицо выражало все что угодно, но только не дружелюбие.

Шарлотта предполагала, что патруль не замедлит вскоре появиться, но не ожидала, что так быстро. Калиостро обошел все помещение, озираясь по сторонам и пересчитывая всех, кто здесь находился.