Виктор Бровков - Нечитаемые. Навязанное противостояние [СИ]

Наше время, день третий.

Местоположение неизвестно.

Взгляд со стороны.

Ругевит шёл по длинному коридору, подсвеченному пламенем многочисленных факелов. «На этот раз мне достался „огненный путь“ — подумал мужчина и тут же усмехнулся. — На этот раз. Как будто я уже не в первый раз выхожу на Великую Арену». Мысль развеселила его, и он громко рассмеялся. Ругевит знал, что каждое его движение, как и каждое движение других участников поединка, транслируется на больших плазменных панелях, развешанных по периметру арены. Знал, что там же транслируются их антропометрические данные, результаты всех предыдущих боёв и прочий мусор, который так любят болельщики. Знал, что идёт представление важных персон, почтивших честью присутствовать на битве. Также, он знал, что сейчас трибуны взорвались овациями и зрители бьются в экстазе, увидев его демонический хохот. Что ж, пусть радуются.

Пройти по дороге к Великой Арене можно только один раз. Ты мог пройти по «огненному пути», чувствуя спиной, как за тобой разгорается дьявольское пламя. Мог пройти по «воздушной тропе», по «водяной дороге» или по «земляному туннелю». Какие ощущения испытывает боец, проходя по коридорам других стихий, Ругевит не знал. Однако мужчина был уверен, что пойти обратно, даже если появится такое желание, не получится. Ни шагу назад. Смерть или победа. Если на других боях ты имел шанс остаться в живых, даже потерпев поражение, здесь это было не приемлемо. Либо всё, либо ничего. Для большинства гладиаторов сам факт сражения в Битве на звание абсолютного чемпиона являлся наивысшим достижением. Даже смерть на Великой Арене — величайшая честь для бойцовских псов. Ругевит разделял такое же мнение до недавнего времени. Пока не появился этот сон.

Сегодня он опять видел сон про Андрюшу, про его родителей, про Еву. Проснувшись затемно, он ощутил влагу на глазах. Мокрые дорожки пересекали его грубое лицо. Мужчина пытался убедить себя, что это всего лишь инфекция, подхваченная в здешних условиях обитания. Но внутренний голос жестоко опровергал этот довод, он насмехался и твердил: «Ты плакал во сне, ты рыдал, ты умывался слезами!» От этой назойливой идеи никак не получалось избавиться. Голова раскалывалась. Ругевит впустил в себя давно забытые чувства: обиду, тоску и беспомощность. Обхватив колени руками, он уселся на холодный пол возле решётки входного проема и, раскачиваясь, забормотал: «Андрей, меня звали Андрей». Ему было не важно, что подумают о нём его будущие соперники, которых завозили вчера в течение дня. Пусть считают его ничтожеством, умалишённым, кем угодно! К тому же в царящем полумраке они вряд ли смогли бы разглядеть мучения мужчины.

Ему всё равно, его больше волнует пульсирующая боль и назойливый шепот в голове. К какофонии, разрушавшей его, примешался звук удара дубинкой по решётке и мерзкий голос, извещавший о завтраке. Это было невыносимо! Это надо прекратить! Немедленно прекратить. Издав дикий, полный отчаяния крик, мужчина молниеносно вскочил на ноги и выкинул руку в проход. Разносчик пищи не ожидал такого развития событий. В его голове только начал зарождаться страх, а рука Ругевита уже крепко сжимала его горло. Резкое движение. Брызги крови и булькающий звук из горла разносчика пищи вырвали мужчину из объятий терзавших его воспоминаний.

— Я тебя предупреждал, — сказал Ругевит, брезгливо отряхивая руку. Он снова был собой. Рабом, бойцом, убийцей. Он был уверен, что за убийство разносчика пищи ему ничего не будет. Смертников не наказывают.

Теперь он шёл по «огненному пути», и его мысли вновь и вновь возвращались к злосчастному сну. Зерно сомнения посеяно. Оно прорастало: корни рушили привычный уклад мышления, мощная крона готова была заслонить собой всё его сознание. Но Ругевит боролся. Сейчас самое главное — это битва. Битва, к которой он готовился годами. После победы можно будет отдаться воспоминаниям и размышлениям о своём прошлом, настоящем и будущем. После победы можно будет разобраться со своим сном. Только после того, как он умоется кровью своих соперников. Если же он падёт на Великой Арене — это всё пустое.

Впереди засветился квадратный проём выхода на арену. До мужчины уже докатывались неистовые крики людей, заполнивших трибуны. Ненависть стала наполнять его. Он ненавидел всех, кто ждал его выхода. Ненавидел своих соперников. Ругевит готов был рвать их голыми руками, вгрызаться зубами, ломать, стирать в порошок. Пламя за спиной загудело в десятки раз сильнее, догоняя мужчину. Ругевит почувствовал жар всем телом, пропитался им насквозь, редкие волосы на голове вспыхнули. Пламя дарило невероятный прилив сил, и мужчина, зарычав, бегом бросился к выходу из коридора.