Виктор Колупаев: Билет в детство. Рассказы

- Там наш дом, - внезапно говорит девочка и показывает рукой в самый центр экрана.

- Да, маленькая моя. Там наш дом.

Девочка привыкла показывать в центр экрана. Так ее научили отец и мать. Так и было раньше. Но сейчас ее палец указывал на какую-то другую звезду, которая теперь была в центре экрана. Отец ничего не говорил ей о том, что корабль сбился с курса. Ей этого еще не нужно было знать. Да она бы ничего и не поняла.

- Эльфа, тебе не скучно сидеть здесь?

- Нет, па… Я учусь быть капитаном большого-пребольшого корабля.

«Нет, доченька, я постараюсь, чтобы ты никогда не улетала с Земли», - думает отец.

А мама спит. Четыре часа сна. Потом четыре часа они все будут вместе. Потом заснет на четыре часа папа. И Эльфа вместе с ним. И тогда мама будет решать головоломку: как повернуть корабль к Земле.

Дверь открылась, и на пороге появилась мама. Ох, как красиво она была одета! Она все время меняла платья, комбинировала что-то, перешивала. И прическа у нее была красивая. Волосы рассыпались по плечам, и узенький золотой ободок пересекает лоб. Мама сейчас похожа на добрую волшебницу из сказки. Девочка так и говорит:

- Ты сейчас волшебница?

- Она у нас волшебница, - радостно подхватывает папа. - Правда ведь?

- Правда, правда!

- А если правда, - говорит мама, - то закройте глаза.

Капитан и его дочь закрывают глаза, и у них в руках оказывается по яблоку…

Мама, наверное, любит петь. Уже почти совсем рассвело, а она все гладит девочку по головке и поет. Поет про смешных зверюшек и ручеек, голубой-голубой, чистый-чистый. Девочка вдруг приподнимается на локте:

- Мама, ты говорила, что у нашего дома будет голубой потолок… и черный.

Мама чуть было не сказала: «Разве я так говорила?», но вовремя спохватилась.

- Хорошо, доченька. У нас будет голубой потолок. А ночью, когда темно, он будет черным.

- Со светлячками?

- Со светлячками? Ну конечно со светлячками.

- И по голубому будут плыть белые кудри?

- Да, - согласилась мама и подумала, что это можно будет сделать.

- И иногда потолок будет разрываться пополам?

- Все будет, как ты захочешь.

- А у нас правда самый большой дом?

- Ну, не совсем. Есть и больше. А тебе хочется жить в самом большом доме?

- Ты говорила, что я буду жить в самом большом доме.

- Людям лучше жить в маленьких домах. Таких, как наш. Чтобы кругом был лес, трава, и речка, и обрыв над речкой. А в лесу…

- Да, так лучше. Только ты говорила…

- Спи. Еще только светает, и очень рано. А утром мы пойдем с тобой на ферму. Ты ведь видела, как доят коров?

- Да… Но я пойду.

Девочка села на кровати. Ночная рубашка спустилась с ее худенького плеча, но она не заметила, не поправила ее.

- Я пойду. Я хочу идти. Ты отпустишь меня, мама?

- Я отпущу тебя, только сначала мы попьем молока… Значит, тебе не понравилось у мамы?

- Мне очень понравилось у тебя. Но я хочу идти. Я хочу посмотреть на другие дома. Ты ведь не обиделась, мама?

- Нет, нет. Но мне очень не хочется отпускать тебя.

Девочка оделась. Они вдвоем выпили молока, и Эльфа, осторожно ступая по чуть влажному от росы песку, дошла до садовой калитки и помахала рукой.

- Я пошла!

Девочка ушла, и тогда женщина повернула небольшой диск на браслете. Диск вспыхнул и матово засветился.

- Главного Воспитателя, - сказала женщина.

На экране тотчас же возникло лицо мужчины.

- Что-нибудь случилось? - спросил он.

- Она… она ушла, - сказала женщина.

А девочка шла по проселочной дороге, иногда поднимая голову и смотря на звезды, угасающие в утреннем небе.

…Капитан последнее время появлялся в рубке корабля редко. Эльфа вообще стала видеть его редко.

И когда он все же появлялся, весь замасленный и испачканный металлической пылью, она тотчас же взбиралась ему на колени, не давая даже умыться. Он играл с ней, потом осторожно снимал с колен, наскоро мыл руки и исчезал. Теперь Эльфа почти все время проводила с мамой.

Потом начались странные события. Сначала отец вынес ее диван в маленькую библиотеку, а мама сказала, что Эльфа будет спать здесь. Девочка только на миг представила себе, как ее окружает темнота, и залилась слезами. Отец впервые строго посмотрел на нее, она удивилась этому и успокоилась. Ей казалось, что первую ночь она не спала. Но приборы, датчики которых папа предварительно вмонтировал в диван, показали, что она плакала лишь пятнадцать минут, а потом уснула.

А однажды отец и мама посадили ее в кресло за небольшим круглым столом в зале отдыха и сказали, что она уже почти взрослая (ей и вправду было уже шесть лет). И, чтобы проверить, насколько же она взрослая, они решили запереть ее в библиотеке на неделю. Неделю она не должна видеть их. Мама пыталась было что-то сказать про три или четыре дня, но папа был тверд: неделю.