Сергей Васильев: «Стояли львы сторожевые» [СИ]

Его привезли из сельвы. Так говорили.

Тяжелый грузовой лихтер с ним на борту еле успел подняться с космодрома, когда жидкая лава, плюющаяся желтыми сгустками, затопила взлетное поле. Взметнувшись волной, расплавленный камень едва не отхватил еще не убранный посадочный модуль и тяжело ухнул, успокаиваясь в невымещенной злобе.

У людей в стрессовых ситуациях видения не редки. Впрочем, Константину было начихать на безудержную фантазию звездолетчиков и их фольклор. Лев — вот он. Мощный. Стоит, оскалив морду и обнажив клыки. Положив переднюю лапу на неровный булыжник. Грива и шерсть на брюхе завиваются мелкими кольцами. Глаза смотрят прямо на Константина, куда бы тот не отошел. Внимательные, злые глаза.

Лев каменный. Обычно от них веет вечностью, покоем и тайнами. Но этот — продолжает жить. И он очень сердит, словно оторванный от дел. Как будто ему не дали завершить нечто важное…

Константин мельком посмотрел на часы. На осмотр оставалось не более пяти минут, после этого сотрудники музея попросят посетителей покинуть зал и запустят следующих. Очередь делала петлю вокруг здания и уходила вниз по переулку. Три часа на летней жаре, заполнение анкеты и быстрый опрос: «Документы? С какой целью желаете осмотреть льва? Профессия? Форма допуска? В карманах ничего запрещенного нет? Делать снимки и зарисовки нельзя, у вас будет пятнадцать минут, не хотите ли приобрести открытки на память, всего хорошего». Коридор, который после сухого и пыльного ветра кажется влажным, темный зал со спрятанной подсветкой.

И лев. Чудовищно красивый и притягательно пугающий.

Такого Константин еще ни разу не видел, хоть и коллекционировал разные изображения этих животных. Тихое развлечение началось еще в детстве, с иллюстраций в книгах и сувенирных изображений, привозимых родственниками из дальних путешествий. Продолжалось оно и позже, во время каникул, институтской практики, экспедиций и командировок. В отпуск он старался выбираться в места, где сохранились настоящие изваяния. Рим и Петербург исхожены вдоль и поперек. Мраморные, гранитные, бронзовые, гипсовые львы, львы из песчаника и львы из прессованной крошки, львы с историей и львы декоративные, маски, фонтаны и надгробия, символы и безделушки, святыни и украшения, ворованные и отобранные силой, подаренные и скопированные…

Как жаль, что нельзя до него дотронуться! Константину по-мальчишески хотелось поковырять холодные завитки на гриве или погладить льва по выпуклому боку.

— Похоже, что настоящий, — пробормотал он.

Худенькая девушка, почти носом уткнувшаяся в правую переднюю лапу льва, внезапно вздрогнула:

— Что вы сказали?

Нахмурена, словно на что-то сердится.

— Говорю, что лев, скорее всего, выполнен автором, которому довелось наблюдать этих животным живьем.

— Ерунда какая, — девушка, погруженная в свои мысли, смотрела не отрываясь, и разговор можно бы было не продолжать, тем более, что их разделило уже несколько любителей полюбоваться на скульптуру вблизи. Но Константину вдруг стало обидно.

Почему ерунда? Он бы мог многое рассказать ей. О привычках, повадках и образе жизни этих животных. Об истории их уничтожения. О продаже последних заповедников под земельные участки, о путанице в зоопарках, о дурацких ошибках содержания, из-за которых и зоопарки потеряли последние экземпляры…

Но девушка сбежала, ей это было неинтересно. Как неинтересно и то, чем Константин занимался в своей странной конторе, изучающей животных не в природных условиях, а по описаниям предшественников. Да и кому они нужны нынче — зоологи в городе.

— Да нет, я серьезно, — Константин, сам не понимая, зачем это делает, протиснулся между двумя немолодыми супругами, отодвинул хмурого худого мужчину в черном и вновь заговорил с девушкой. — Понимаете, я — зоолог. И я давно увлекаюсь львиными изображениями, могу точно сказать, создавали его с натуры, по чужим рисункам или вообще со словесных описаний. Автор этого изображения видел настоящих львов и хорошо знает анатомию. Посмотрите на морду, она лишена человеческих черт или сходства с мифическими животными. А лапы? Расплющенные и вытянутые, это не очень хорошо смотрится издалека или на постаменте. И живот, вот здесь, видите?

Девушка подняла голову и посмотрела туда, куда Константин возбужденно указывал пальцем, позабыв о «распахнутой ладони, которая должна мягко очертить в воздухе подобие той формы, о которой рассказывает докладчик». Во время чтения лекций он никогда не забывал о правилах выступления, но сейчас просто ткнул пальцем в район львиного пуза.