Сергей Абрамов - Гея (1988)

— Вы сошли с ума, — крикнул я. — М'Гора, ко мне!

— Только без глупостей, — прошептал Перси. — Зачем шуметь!.. — Он сунул мне в рот какую-то тряпку.

Однако черный воин слышал мой голос и появился у входа в палатку.

Перси что-то крикнул ему на местном наречии. Подумать только, а я и не подозревал, что этот мерзавец знал язык банту.

Страшная догадка мелькнула в моей голове. Негр переводил удивленный взгляд с меня на Перси и опять на меня.

Перси резко повторил приказание.

Негр повернулся и побежал куда-то.

Перси неторопливо взял со стола пистолет и выстрелил, почти не целясь. Черный воин без звука ткнулся лицом в траву.

— Вы сами виноваты, профессор, — сказал Перси, вырывая у меня изо рта тряпку. — Его я убивать не собирался. Впрочем, меня утешает мысль, что это пришлось сделать из вашего пистолета.

— Подлец! — крикнул я. — Что тебе нужно?

— Я зарабатываю свои пятьдесят тысяч долларов, — мягко сказал Перси. — Я мог бы проще разделаться с вами: например, столкнуть в яму к тираннозавру сегодня утром. — Он замолчал, желая убедиться, какое впечатление произвели его слова. — А ведь неплохая мысль? — продолжал он, и в его бесцветных глазах засветились красноватые искры. — Впрочем, мы еще побеседуем на эту тему, не правда ли?..

Я молчал, мучительно ища выхода. В лагере нас только двое. Джонсон в двадцати километрах, и, кто знает, не ловушкой ли была его записка? Может быть, они сговорились поделить между собой награду, которая была обещана мне. Неужели я обречен?.. Или он хочет поторговаться со мной?..

— Однако вы изменились в лице, профессор, — зазвучал снова вкрадчивый голос Перси. — Вы совершенно правы: никто не придет вам на помощь. Эта старая обезьяна Джонсон слишком глуп и… порядочен. Когда я осторожно намекнул ему в Бумба… О!.. Как он окрысился! Я едва успокоил его. Ричардс был более деловым человеком. Правда, он захотел иметь слишком много. За вас, профессор, мистер Лесли Бейз заплатит мне всего пятьдесят тысяч долларов. — Перси вздохнул. — И будет иметь сто пятьдесят тысяч чистой прибыли. А этот наглец Ричардс пожелал иметь сто тысяч. Разве чех стоит дороже поляка? — Перси рассмеялся. — Вы ведь и не подозреваете, дорогой профессор, каким путем Ричардс раздобыл фотографию ящера. Вас было немало — охотников за динозаврами!..

— Мне все известно, — крикнул я, зная, что рискую немногим. — Чех убит Ричардсом в нескольких километрах отсюда. А тебя, бандит, арестуют в первом же городе Конго, в котором ты появишься.

Перси нахмурился.

— Вы действительно пронюхали многое, — серьезно сказал он. — Только насчет меня вы врете. Улик нет и не будет.

— Палач, ты убил и Н'Кора!

— Фи, профессор, вы слишком плохого мнения обо мне. Я не убиваю без крайней необходимости. Н'Кора сейчас. — Он глянул на ручные часы. — Н'Кора уже трясется на виллисе. Я отдал ему всю корреспонденцию. Это славный парень. Он подохнет, но доставит ее в сохранности на почту. И как он любит вас! Он прыгал от радости, когда я объявил, что возвращаюсь помочь вам, а ему надо ехать в Бумба одному. И Квали вас любит… А между прочим, ни кто иной, как Квали, виноват в том, что с вами произойдет. Если бы он не показал пути сюда, а этот путь знал еще только покойный Ричардс, вы могли бы погулять по белому свету, профессор.

Перси продолжал развязно болтать. Я и не подозревал раньше, что он такой краснобай. Мне начало казаться, что за этой болтовней что-то кроется, что он еще не сказал самого главного. Может быть, не все для меня потеряно? Но с другой стороны, зачем ему было раскрывать все карты?.. Или это игра кошки с мышью?

Вдруг я вспомнил, что в заднем кармане брюк у меня лежал складной нож. Мои руки были скручены за спиной, но пальцы оставались свободными. Я начал перебирать ими и дотянулся до заднего кармана. Нож был там. Несколько бесценных секунд ушло на то, чтобы зацепить нож пальцем. Наконец я зажал его в ладони. Теперь надо было открыть лезвие. Это оказалось несложным. Я чуть шевельнулся. Перси бросил на меня внимательный взгляд, но не заметил ничего подозрительного. Он потянулся к бутылке.

Я уже не слышал того, что он бубнил. Думал только о веревке, стягивающей мои руки. Удастся ли ее перерезать? Я весь дрожал от напряжения. Наконец веревки ослабели. Кисти рук были освобождены. Я шевельнул локтями и почувствовал, что руки свободны. Я крепко сжал рукоятку ножа. Правда, это был простой охотничий нож, но другого оружия у меня не было. Мои ноги были крепко скручены. Я не мог рассчитывать одним прыжком очутиться возле стола, на котором лежал пистолет. Надо было ждать, чтобы Перси отвернулся. Но он заподозрил неладное. Прервал на полуслове свою болтовню и поспешно шагнул ко мне, не сводя взгляда с моего залитого потом лица.