Вадим Скумбриев - Метаморфозы сознания

Больше всего это было похоже на картину безумного экспрессиониста. Растворялись в воде оставленные пулями белые пенистые следы. Расплывался алый туман, сочащийся из глубоких ран. Колыхалась на волнах пробитая пулей медуза, медленно утрачивая свет.

— Соберите образцы, — велел Джеймс. Ларингофон и ультразвуковая станция связи работали исправно, но разум всё же кольнуло тонкое остриё страха: акванты ведь тоже говорят на ультразвуке. А значит, могут их услышать. Что с того, если они не понимают ни слова? Вопли африканцев капитан Гленн тоже почти не понимал, но это не мешало ему убивать их.

— Выходы взять под контроль, — добавил он, глядя на висящий посреди комнаты труп. Изорванный пулями аквант медленно переворачивался, оставляя в воде длинный кровавый след. На бездушном рыбьем лице не было боли — а может, Джеймс просто не замечал её.

Двое научников принялись за работу: исчезла в небольшой коробочке подвернувшаяся под руку медуза, затем другая и третья, отправился в банку комок водорослей. Мертвецов так и оставили плавать по комнате — всё равно возвращаться, скорее всего, придётся этим же путём, а если нет, невелика потеря. Затем по знаку Джеймса в самый широкий тоннель устремился разведчик.

— Чисто, — вскоре доложил он.

Тоннель спускался вниз, к сердцу термитника. На миг Джеймс представил себе всё это со стороны — огромный меловой остров, испещрённый ходами, такими вот камерами, где работают акванты, жилыми отсеками и воздушными пузырями, обеспечивающими плавучесть. Голову будто сжало невидимыми тисками, заставляя резко выдохнуть и закрыть глаза. Стало легче.

Клаустрофобия, понял он. Лучше не думать о камне, нависшем над головой. И о том, что будет, если откажет дыхательная система экзоскелета. Иначе он сойдёт с ума раньше, чем это произойдёт.

Ещё один зал. Пустой, лишь из покрывающей стены губки растут длинные красные щупальца-полипы. Ни колонн, ни водорослей, ни аквантов. И тупик, если не считать выходом множество мелких отверстий в стенах.

— Назад, и быстро, — решил Джеймс. Он не знал, что может полезть из этих пор и что за сюрпризы могут преподнести полипы. И меньше всего хотел сейчас это узнать.

Второй тоннель, более узкий и тёмный. Новый зал. Совсем круглый, тёмный и пустой. Ещё одна сеть тоннелей. Быстрый осмотр — два тупика, такие же, как предыдущий, третий пошёл далеко вниз. Какое-то время солдаты плыли цепочкой, один за другим, пока каменная кишка вдруг не изогнулась, расширившись и выпустив их на открытое пространство.

Это был настоящий лабиринт. Сталактиты и сталагмиты переплетались между собой, образуя колонны, сети, арки и целые купола. Зал был огромен, Джеймс не видел, куда уходят стены и где кончаются конструкции из меловых выростов — все они попросту уходили вдаль, постепенно истаивая в зеленоватой мгле.

И здесь не было никого. Точнее, были, но видеть людей они не могли.

— Тёмная энергия, — выдохнул Фридрих, разглядывая бесконечные ряды полупрозрачных яиц, растущих из губки. Утолщённое основание накрепко приклеивалось к стене, дальше начиналась студенистая плоть яйца, внутри которого отчётливо можно было разглядеть эмбрион. Ещё не рождённые акванты будто спали, набираясь сил.

Джеймс не удивился. В конце концов, людей теперь тоже выращивают в инкубаторах — да что там говорить, он сам был одним из первых, чьи родители сдали генетический материал после вступления в силу закона о рождении. Его генотип был вычищен от программных ошибок во многом благодаря инкубатору. Он иммунен к большинству видов рака, он не страдает наследственными заболеваниями, он модифицирован для своей профессии. Вполне естественно, что акванты пошли тем же путём.

Он заметил, как научники, не дожидаясь приказа, стали фотографировать всё вокруг. Олег подплыл к одному из выходов, направив туда луч фонаря. Мельком взглянул на датчик шумов — пока всё было тихо.

— Что делаем, командир? — спросил Фридрих.

— Наша задача — сбор информации, — поразмыслив, сказал Джеймс. — Уничтожать яйца будет слишком долго, да и не нужно. Куда ведут остальные ходы?

— Все вверх, — отозвался Олег. — Здесь сердце города.

— Засёк переговоры, — вдруг бросил один из бойцов. — Много и часто.

— Уходим. Умные головы, что у вас?

— Две минуты, — сказал кто-то из научников.

Во мгле возникли длинные тени.

Кто-то нажал на спуск, и мимо Джеймса, устремляясь к цели, пронеслась вереница белых бурунов.

— Сворачивайтесь! — рявкнул он уже в открытую.