Рэй Брэдбери - Из глубины глубин [Рассказы о морском змее. Том II]

— Чунг Чинг, — произнес Деннем. — Он снова голоден. Такая прожорливость! Жаль, что вы приехали так поздно: ночью к нему приближаться опасно. Идите в дом, Уиллоуби, и прочитайте все записи, какие найдете. Я скоро вернусь и расскажу вам о нем.

Деннем схватил в охапку мертвых птиц и бросился в заросший лианами проход. Послышался звук открытой и захлопнутой железной дверцы и бешеный плеск воды. Уиллоуби вернулся в дом, собрал отпечатанные страницы, разложил их по порядку и начал читать. Страх, ужас, жадное любопытство боролись в нем; он позабыл, где находится. Он не замечал молча стоявшего рядом слугу, хотевшего лишь разделить с кем-то смертельный испуг. Он ерзал на краешке кресла, волосы его медленно вставали дыбом, по коже головы бегали мурашки, на ладонях выступил холодный пот.

«Я получил доказательство того, что океанские глубины — это пустыня холодных вод, где не обитают никакие живые организмы. Недвижное, беззвучное, темное ничто. Корабль, опускающийся в эти глубины, перестанет существовать, будет раздавлен, обратится в молекулы на океанском дне. Молчание океана должно ужасать. Но больше всего меня радует доказательство моей теории; морские змеи, как их обычно называют, существуют. Благодаря чешуйчатой броне и долголетию некоторые их них дожили до наших дней. Озеро в пещере — идеальное убежище для подобного морского дракона. Чунг Чинг говорит, что слышал в Калифорнии рассказы о пещере, где поселился призрак. Как и я, он счастлив, что мы обнаружили существо и что находка эта вознаградила меня за годы исследований…»

«Три месяца я не обращался к записям. Чунг Чинг в отчаянии. Белое пятно на его теле, о котором он мне говорил, год назад начало разрастаться. Да, Чунг Чинг носит на себе знак проказы. Он обречен, приговорен к медленной и мучительной смерти. Это трагедия для нас обоих. Он испытывает горечь при мысли, что теперь, когда мы нашли то, что искали, у него осталось так мало времени и он не сможет посвятить себя изучению морского змея. Прошлым вечером мы беседовали об ограниченности сроков человеческой жизни. Как жаль, что нам не дано достаточно лет и даже столетий для исследований! Невольно позавидуешь морскому змею: он, несомненно, старше китов и калифорнийских секвой, он появился на свет задолго до христианской эры. Судя по его длине и размеру бронированных пластин, наш дракон прожил немало веков. Я сказал Чунг Чингу, что хотел бы оказаться в его теле и не только жить неопределенно долго, но и исследовать глубины океана, узнать все о повадках морских змеев и, возможно, найти других подобных существ. Чунг Чинга, похоже, это не позабавило, а потрясло…»

«Два месяца спустя. Этим утром Чунг Чинг попросил меня провести жуткий эксперимент. Его плоть, сказал он, разлагается. Пальцы уже начали отмирать. Он верит, что я могу подарить ему чудесное тело и силу морского змея. Эту идею, без сомнения, внушили ему мои хирургические эксперименты на кафедре, в ходе которых я пересаживал мозг грызунов. Но я не могу этого сделать. Чунг Чинг человек, мой собрат, организм намного более высшего порядка».

Уиллоуби рванул на груди рубашку — он должен был, просто должен был ощутить на коже прохладу. На его ноги упала тень слуги. Слуга молчал, заламывая коричневые руки. Прочитанная страница упала на пол; Уиллоуби схватил следующую.

«Чунг Чинг придумал способ провести операцию. Он уверен, что нас ждет успех. Движения морского змея будет сковывать стальная сеть. Его голову мы неподвижно закрепим с помощью ошейника. Затем наркоз — эфир из распылителя. Операционный стол, инструменты, медикаменты — все подготовлено. Но я боюсь. Я не решился бы на операцию, но пальцы на руках и ногах Чунг Чинга уже гниют. Он по целым дням умоляет меня, а по ночам стонет. Завтра я останусь один, за исключением слуги Ви Во и лодочника, которому мы платим, чтобы он регулярно заглядывал к нам».

Бумага зашуршала, когда Уиллоуби непроизвольно сжал пальцами лист. Он стал читать дальше, слыша свое тяжелое дыхание.

«Чунг Чинг проснулся в жутком страхе, хоть после и уверял меня, что мирно заснул под наркозом, радуясь будущему воскресению, в чем он, в отличие от меня, не сомневался. Он не чувствовал боли — был только испуг и ощущение тяжелого груза, прижимавшего его к земле. Без сомнения, тело змея пока не подчиняется нервам Чунг Чинга — телеграфной системе его мозга. Страх я приписываю той же причине. Со временем это пройдет. Сегодня он впервые сделал попытку заговорить со мной. Он безусловно способен говорить, но я с трудом понимаю слова, произнесенные громовым голосом змея. Я провел с ним много часов; Ви Во приносил мне еду. Я задавал вопросы, на которые он мог отвечать кивком или поматыванием своей огромной, увенчанной гребнем головы. Как жаль, что глупцы, смеявшиеся надо мной, когда я настаивал на существовании морских змеев, не могут увидеть мой триумф!