Герберт Уэллс - Чудотворец (сценарий)

Фотэрингей (розовому кусту). Черт возьми! Оставь же его! А вы отойдите. Дайте кусту исчезнуть.

Розовый куст исчезает.

Уинч наступает на Фотэрингея, тот встает ему навстречу. Каска Уинча съехала набок. Все лицо его в царапинах и мрачно, как туча.

Уинч. Послушайте, милейший. Это что еще за шутки? Кто вам позволил кидаться ежевикой, а?

Фотэрингей. Я и не думал кидаться ежевикой. Просто… ну… если я что и сделал, так только чудо.

Уинч. Ха-ха-ха! Так это вы, мистер Чудотворец? Значит, это вы? Так-то вы проводите ночи, а? Разучиваете новый фокус? Ну-ну, только на этот раз вы перестарались. Пеняйте на себя.

Фотэрингей. Я совсем не хотел, чтобы этот куст задел вас, мистер Уинч. Поверьте, не хотел.

Уинч. Нет, хотели. Вы оскорбили полисмена при исполнении служебных обязанностей. Я уже слышал, что вы нарушаете общественный порядок. Теперь это подтвердилось.

Фотэрингей. Да, но… Все можно легко объяснить.

Уинч. Тем лучше, вот вы и дадите объяснения старшему инспектору.

Фотэрингей. Что вы, мистер Уинч, неужели вы принимаете все это всерьез?

Уинч. Не я — закон!

Фотэрингей (почти со слезами). Как, вы хотите меня арестовать? Меня, всеми уважаемого гражданина? Нет, вы этого не сделаете, мистер Уинч.

Уинч. Сделаю. Идите за мной.

Фотэрингей. Не пойду.

Уинч. Пойдете.

Фотэрингей. Ах, идите вы сами… в пекло! Я ведь…

Фотэрингей умолкает, пораженный. Полисмен исчез.

— Ну вот! О господи! Исчез. (Лицо у Фотэрингея бледнеет. Он шепчет.) Исчез, отправился в… в… в пекло!

Фотэрингей. Но если я его верну, он же всем разболтает…

Действие переносится в глухое место среди скал, озаренное мрачным светом. Из земли поднимаются тонкие струи пара. За скалы робко зацепилось какое-то странное полурастение, полуживотное. Через экран проплывают два печальных призрака, занятые глубокомысленным разговором. Они бесплотны и почти прозрачны. Вдруг, широко расставив ноги, появляется изумленный констебль Уинч.

— Где я?

Он сдвигает каску и почесывает затылок.

Уинч. В ловушку, что ли, он меня заманил? Вечные фокусы. А здесь, кажется, жарковато. Эй!

По переднему плану пробегает какой-то зверек, похожий на ящерицу. Над головой Уинча кто-то хлопает крыльями, но кто — не видно, лишь тень падает на скалы.

Уинчу явно делается не по себе, однако он держится молодцом. Вынимает записную книжку.

— Возьмем-ка лучше все это на заметку. (Достает огрызок карандаша.) Молодой полисмен должен все тщательно подмечать. Так, засечем время. (Смотрит на ручные часы.) Что за черт, бумага почернела. И подошвы горят. Ну и ну!

Зрители снова видят Фотэрингея, одиноко стоящего посреди улицы, освещенной луной.

Фотэрингей. Пекло… Вероятно, местечко не из приятных. Нехорошо с моей стороны ни с того, ни с сего отправить человека в ад! А где же любимая моя тросточка? Ах да, пусть моя трость вернется, но… но только несломанная. Так, а теперь как же мне быть с Уинчем?

Фотэрингей (взывает к ночи). Как мне быть с Уинчем?

Фотэрингей. Вернуть его нельзя. Но оставить его там я тоже не могу… Есть! Сан-Франциско! Это же почти на другом конце света. Пусть мистер Уинч, где бы он ни был, немедленно отправляется в Сан-Франциско. И…

В кадре одна из оживленных улиц Сан-Франциско.

Вся эта сцена должна быть снята при ярком освещении, очень четко и с большого расстояния. Должно создаться впечатление, что мы видим все это издалека в полевой бинокль. Голосов не слышно. Звуковое оформление — гудки, свистки, выкрики, но тихие, приглушенные, словно звуки волшебной свирели. (Примечание: поскольку в Эссексе 12 ч. 30 мин. ночи, значит, в Сан-Франциско 4 ч. 30 мин. пополудни.)

Вдруг в самой сутолоке уличного движения появляется мистер Уинч в каске, сбитой набок, с записной книжкой и карандашом в руках. Светофор открыт. Неожиданное препятствие нарушает уличное движение. Мистер Уинч спасается просто чудом. Ведет он себя крайне неосторожно, летит сломя голову, но отделывается счастливо. Преследуемый двумя сан-францисскими полисменами и возмущенной толпой, он добирается до тротуара и делает отчаянную попытку улизнуть. Сбивает с ног китайца с бельем, опрокидывает корзину с яблоками, успевает подняться на несколько ступенек по пожарной лестнице, но тут его настигает полисмен, и он исчезает из виду, затерявшись в огромной, все растущей толпе зевак.

Опять перед нами Фотэрингей, медленно идущий к дому.

— Мне необходим советчик. Ясно, как день, мне необходим советчик. Не знаю, что же в конце концов делать с этим Уинчем? Все это слишком невероятно. Придется все время о нем помнить и каждые два-три дня отправлять его назад в Сан-Франциско. Но ведь дело не только в одном Уинче. Нет… Ведь у меня задумано еще кое-что, планов хоть отбавляй. Некоторые, как подумаю о них, даже… даже пугают меня…