Рэки Кавахара - Accel World 15 - Конец и начало

И тут в голове Харуюки ожили слова, которые он услышал совсем недавно. Резко повернувшись, он обратился к тому человеку, что произнёс их:

— Таку!.. Что у тебя с энергией?!

— Ещё очень много! — моментально отозвался Циан Пайл, не став задавать вопросов.

— Отлично. Я отнесу тебя к верхней вершине, а ты пробей её вниз!

Похоже, этих слов хватило, чтобы полностью донести до Такуму замысел Харуюки. Глаза за продольными щелями на мгновение широко раскрылись, а затем аватар кивнул.

— Хорошо, понял!

Харуюки обхватил тело Такуму сзади, расправил серебряные крылья и замахал ими. Он тут же оказался у вершины октаэдра в двадцати пяти метрах над землей и кинул взгляд на Инкарнационную стену, поделившую двор.

И именно тогда от тела Нико отделился третий шар и полетел к Церберу III.

Осталось два. Лишившись всего Снаряжения, Нико потеряла бы ту сокрушительную силу, благодаря которой стала известна как Неподвижная Крепость.

Отбросив появившийся страх, Харуюки приготовился к атаке.

Сначала надо зафиксировать Такуму и завалить собственное тело вперед. Затем Такуму должен отозвать Инкарнационный меч и вонзить кол Сваебоя в вершину октаэдра.

— Поехали, Хару!

— Прошибай, Таку!

Харуюки резко расправил крылья, готовясь поглотить отдачу. А в следующий миг...

Такуму во всё горло объявил название техники, и голос его разнёсся по всей территории двора:

— Спайрал... Гравити... Драйве-е-е-е-ер!!

Дуло Сваебоя засияло голубым светом, а затем с лязгом увеличилось в размерах. Втянутый кол превратился в огромную дрель, а затем вылетел вперёд, выбросив мощный выхлоп из задней части орудия.

Бешено вращающийся плоский наконечник стальной дрели попал точно в вершину октаэдра.

Раздался грохот такой силы, словно ударной волной отдавило в стороны весь воздух. Полупрозрачные плиты Инкарнационного убежища мелко задрожали, а мощный фейерверк, выбивавшийся из вершины, стекал по граням, словно вода, несущаяся к обрыву.

Поддерживавший октаэдр Блэк Вайс, наконец, бросил в сторону находившихся над ним Харуюки и Такуму быстрый взгляд. Затем он слегка склонил безликую голову, и огромный октаэдр словно воспринял это как команду, начав вращаться против часовой стрелки. Дрель Циан Пайла вращалась в противоположную сторону, и оттого фейерверк и грохот резко усилились, а тела Такуму и Харуюки сильно завибрировали.

Отклонись дрель хоть на градус, как сверло тут же соскочило бы с вершины, скользнуло по грани, и аватары повалились бы на землю.

Но у Спирального Гравиотбойника, техники Циан Пайла третьего уровня, есть ограничение, позволяющее стрелять им только строго вниз. В то же время это значит, что самому аватару не нужно прикладывать никаких усилий для вертикальной стабилизации дрели.

— У... о-о-о-о-о! — взревел Такуму, и тело его вспыхнуло синим Оверреем.

Свет Инкарнации полился в дрель, превратив тусклый серый металл в сверхтвёрдый корунд. Бьющие рекой оранжевые искры смешивались с этой аурой, освещая двор ослепительным блеском.

И тут в воздухе послышался странный, неестественный скрипящий звук. Октаэдр замедлил вращение, а потом и вовсе остановился, видимо, не выдержав давления. А сапфировая дрель продолжила давить на него с силой, намного превышающей ту, что когда-то пробила телом Харуюки целое здание с крыши до первого этажа...

Во второй же раз скрип раздался куда более пронзительно. По четырём граням, расходившимся от вершины, молниями побежали маленькие трещины. Но дальше следующих вершин они не пошли, и октаэдр пока не развалился окончательно.

— Ещё... совсем... немного!.. — раздался измученный голос Такуму, и Харуюки решительно воскликнул:

— Я помогу!

Харуюки напряг руки, которыми держал Такуму, сливаясь в единое целое с его аватаром. В дополнение к уже расправленным крыльям Сильвер Кроу он раскрыл и новые белые Крылья Метатрона. Расправив крестом четыре крыла, он напряг всю свою силу воли и прокричал:

— Дро... бись!

Белый свет, похожий на ракетный выхлоп, ударил вертикально вверх. Чудовищной силы тяга передалась Харуюки, затем Такуму, а затем и дрели, вызвав в воздухе горизонтальную ударную волну.

Остановившиеся трещины преодолели боковые вершины и поползли вниз. У рёбер они начали делиться на новые трещины и вскоре соединились друг с другом.

Когда трещинами покрылись все грани, уровень пронзил оглушительный дребезг.

Мутное стекло разлетелось в воздухе, блестя в свете заходящего солнца бесчисленными осколками.