Рэки Кавахара - Accel World 21 - Снежная фея

По-настоящему дуэльные аватары состоят не из металла или резины, а из данных. Все они по своей сути — хранящиеся на центральном сервере Брейн Бёрста списки координат огромного множества вершин.

Почему меч способен прорезать броню аватара или Энеми?

Потому что он острый. Игра определяет остроту по тому, на сколько вершин приходится вся сила оружия. Идеальной остротой обладает клинок толщиной в одну единицу, как мечи Графит Эджа.

И именно поэтому если рубить не по плоскости, а по линии, и не по линии, а по точке, алгоритм расчета распределит урон от удара по меньшему числу вершин и таким образом значительно повысит пробивную мощь.

Опуская Ясный Клинок, Харуюки настолько сосредоточился, что позабыл даже о боли, терзающей перерубленный пополам аватар. Острие клинка коснулось вершины иголки, торчащей на груди Роуз Миледи.

Но Харуюки не пытался продавить урон тупой силой. Он ощутил, как геометрические вершины острия клинка скользят между вершинами, обозначающими границы аватара противника. Он вливался в тело аватара и одновременно рубил его. Другими словами, он проводил «Смягчение» острием клинка на микроскопическом уровне.

Тончайшее лезвие без труда рассекло иголку, потом скользнуло в броню, затем в тело аватара. Наконец, лезвие устремилось вниз.

Рассеченная крестом Миледи улыбнулась, словно отдавая должное противнику, и закрыла глаза.

В следующее мгновение Харуюки заметил, что и сам теряет здоровье с устрашающей скоростью. Смерть была неизбежна.

Если бы не…

— ...Цитрон Ко-о-о-о-о-ол!!! – прозвучал голос Тиюри, раздался колокольный звон, и тело Харуюки окутал зеленый свет. Шкала замерла на последних делениях, немного поколебалась, словно сопротивляясь игровой системе, а затем начала восстанавливаться.

В следующее мгновение аватар Роуз Миледи испустил столб красного света и рассыпался.

***

“Я… пока не сдаюсь”, — объявила Наго Сихоко, обращаясь к Маженте Сизза.

Она не солгала. Она действительно не отказывалась сражаться и не собиралась покорно признавать поражение, какой бы отчаянной ни казалась ситуация.

Но в то же время она находилась посреди бескрайнего поля острых шипов и ничем не могла помочь в битве против десятка гигантских уродливых Энеми, которые никогда в жизни ей не встречались. Да, замороженный Фонтан Какао играл роль безопасной зоны, но без жидкого шоколада Сихоко не могла призвать шоконеток, свое главное оружие, а сама по себе Шоколад Папетта дальнобойными атаками не обладала. Ей оставалось стоять в центре кольца под защитой товарищей по Легиону.

“Но, по крайней мере…”

По крайней мере, она могла навечно запечатлеть в душе битву Скай Рейкер, Блад Леопард, Черной Королевы Блэк Лотос и пылающей красным Оверреем Маженты Сизза. Она могла запечатать их в памяти, чтобы не забыть даже после того, как перестанет быть бёрст линкером.

Вновь укрепив свою решимость, Сихоко широко раскрыла глаза-линзы аватара.

***

Какей Михая, она же Блад Леопард, много раз задавала себе один и тот же вопрос:

“Почему я настолько дорожу Кодзуки Юнико и Скарлет Рейн?”

Даже познакомились они весьма прозаичным образом. Сразу после того, как Первый Красный Король Рэд Райдер покинул Ускоренный Мир, Проминенс распался на несколько враждующих группировок. Легионеры покидали его один за другим, Легион стремительно терял силу и грозился сгинуть окончательно.

Когда началась гражданская война, Нико делала все возможное, чтобы защитить себя и близких ей людей. Она не могла похвастаться ни уровнем, ни отточенным мастерством, но ее воля горела ярким пламенем. По чистой случайности Михая примкнула к отряду Нико, и сама не заметила, как начала делиться с ней мудростью и опытом. Тогда у нее и мысли не было о том, что ее протеже соберет Легион воедино, возьмет девятый уровень и станет Второй Красной Королевой… и что вскоре после этого сама Михая согласится занять пост старшего офицера.

В ходе многочисленных битв Михая начала проникаться к Нико странным, но очень сильным чувством. Даже сейчас она не до конца понимала, как его описать.

Оно отличалось от солидарности и благодарности, которые она испытывала к Хими Акире, своему родителю и двоюродной сестре. Отличалось от уважения и восхищения, которые испытывала перед Курасаки Фуко, ее кумиром, идеалом бёрст линкера. Тем не менее, она дорожила Нико и считала ее неотделимой частью себя.

Причем в слово “неотделимый” Михая вкладывала особый смысл. Когда она думала о Нико, ее грудь наполнялась очень сильным, почти непереносимым чувством. Михая словно действительно не могла без нее жить.