Михаил Михеев - Год тысяча шестьсот… Повесть

Клим привстал с табуретки.

И в наступившей тишине они оба услышали донесшийся с палубы мучительный стон.

- Клим!.. Это дон Мигель. С ним что-то случилось…

Она торопливо натянула босоножки. Клим шагнул к двери, забыл пригнуться, ударился макушкой о притолоку, зашипел, погладил ладонью голову и выскочил из каюты. Ника ткнулась ему в спину, он придержал ее за плечи.

После яркого света каютной лампочки на палубе им показалось темно.

- Держись за меня, - сказал Клим. - А то шагнешь в воду.

Перебирая руками по карнизу каютной надстройки, он прошел на нос яхты. Сюда уже доставал свет от портовых фонарей. У передней стенки каюты, утопленный в палубу, стоял большой ящик. Крышка ящика, как крышка сундука, была откинута назад. В ящике на чем-то, похожем на кресло с толстой спинкой, сидел дон Мигель. Он сидел завалившись на бок, голова его бессильно откинулась на крышку ящика.

Клим осторожно прикоснулся к его плечу.

Дон Мигель приоткрыл глаза, с усилием поднял голову, что-то прошептал, и Клим скорее догадался, чем расслышал:

- Вытащите меня…

Он просунул руки под мышки дона Мигеля, тот вдруг охнул, обвис у него на руках, а Клим вдруг ощутил под правой ладонью что-то липкое и горячее.

- Кровь? - сказал он.

- Откуда, Клим? Он ранен?..

- Не знаю.

Осторожно сжав ладонями тощую поясницу дона Мигеля, Клим легко, как ребенка, приподнял его с кресла, вытащил из ящика. Крышка качнулась, упала и захлопнулась, щелкнул внутренний замок. Ноги дона Мигеля заплетались, Клим просто поднял его на руки, понес, прижимаясь спиной к стенке каюты, чтобы не свалиться ненароком за борт. Ника обежала каюту с другой стороны, открыла дверь. Дона Мигеля посадили на лежанку, придерживая за плечи, но, когда Ника хотела стянуть с него камзол, он опять застонал, и она остановилась испуганно.

- Ничего, ничего, - сказал Клим. - Снимай осторожнее.

Окровавленный рукав белой батистовой рубашки он просто разорвал пальцами до плеча. На мякоти предплечья открылась небольшая, но, видимо, глубокая ранка, из нее обильно сочилась кровь. Дон Мигель опять прошептал, Клим шагнул к столу, выдвинул нижний ящик, достал картонную коробку с красным крестом на крышке. Ника плеснула на ладонь из недопитого бокала древнего вина, вытерла руки бумажной салфеткой. Достала из коробки перевязочный пакет, наложила на рану марлевую подушечку.

- Клим! Смотри - рана сквозная.

Она быстро и плотно обмотала руку бинтом.

- На что он мог там наткнуться?

Лицо дона Мигеля осунулось, побледнело. Глаза его были закрыты, однако он прошептал еще несколько слов, голова его бессильно качнулась набок. Клим уложил его на подушку.

- Что он сказал? - спросила Ника.

Клим озадаченно глядел на дона Мигеля и молчал. Ника встревожилась еще более.

- Клим?

Клим перевел дух.

- Он сказал… он сказал, что на него напали… что его ударили шпагой.

- Шпагой? Где?

- Там… в семнадцатом веке, надо полагать.

- Ударили шпагой?.. Клим, он же бредит.

Ника не верила в чудеса, ей нужно было объяснение случившемуся, но она его не находила. Почти сердито уставилась на Клима:

- Он мог сам наткнуться на свою шпагу. Кстати, где она?

- Осталась там, в ящике.

- Ну вот…

- Она стоит в углу ящика, рукояткой вверх. Он не мог на нее наткнуться, это не нож. Потом, ты что не видишь, что рукав у камзола цел.

- Как цел?

- Посмотри сама. Кровь есть, а отверстия, следа от шпаги, нет. И рубашка, посмотри, целая тоже.

- Значит, открылась старая рана.

- А ты, когда накладывала подушечку, не обратила внимания, что рана свежая. Это на самом деле след нанесенного удара.

- Ты… ты это серьезно?

Ника присела на лежанку, рядом с доном Мигелем, потом опять встала, растерянно огляделась, как бы не понимая, как она здесь очутилась. От волнения она перешла на шепот:

- Это что же, ты считаешь, что там кресло - машина времени? Чепуха, Клим, подумай!

- Вот я и думаю. Ты представить не можешь, как здорово я сейчас думаю.

- Это же сказка!

- Конечно, сказка, что еще. Такая же сказка, как его телевизор.

- А что телевизор?..

Клим не ответил. Нагнулся к дону Мигелю. Лицо раненого показалось совсем неживым. Ника взяла дона Мигеля за здоровую руку, нащупала пульс.

- Он потерял сознание. Что будем делать, Клим?

- Что? Нужно приглашать врача. Мы не можем оставить его так. И тащить в лодку тоже нельзя. Ты побудь с ним, а я поплыву в гостиницу. Может быть, найду нашего врача.

- Ох, я как чувствовала, что влипнем мы здесь в историю… Останусь, конечно. Только ты побыстрее там. Боюсь я, Клим. Все тут так непонятно.