Вадим Астанин - Фрегат ВОЗМЕЗДИЕ

- Сюда, - он повернул в неширокий тёмный переход и неожиданно для Сондерса, идущего следом, остановился. Сондерс, не успев вовремя сориентироваться в темноте, с ходу налетел на командора и громко выругался.

- Осторожно, - предостерёг командор, - дальше лестница.

Он включил фонарь на шлеме. Луч света выхватил часть бетонной штольни, шагах в десяти заканчивающейся глубоким провалом.

- Не вижу никакой лестницы, - сказал Энди Моралес.

- Надо подойти ближе, - успокоил Моралеса командор. - Это отрезок официально недокументированных ходов эвакуационной централи для высшего командного состава, - пояснил он, приближаясь к краю кажущейся бездонной пропасти. - Есть лестница, - радостно сообщил он, заглядывая за край. - Спускаемся, господа!

Теперь они шли теми же запутанными лабиринтами, но в потёмках. Эвакуационная централь имела разветвлённую и разноуровневую структуру, лишённую всякой автоматики — никаких тебе лифтов и эскалаторов — исключительно хардкор, исключительно лестницы, точнее, металлические трапы и металлические шесты (шесты дублировали трапы), наподобие пожарных. Лучи нашлемных фонарей чертили в пыльном воздухе замысловатые кривые. Пыль висела в воздухе серой кисеёй и эта аномалия яснее ясного свидетельствовала о том, что они достигли цели своего путешествия. Они поднялись по лестнице, прошли коротким коридором и оказались в магистральном тоннеле, который вывел их в невообразимых размеров эллинг.

Пыльная аномалия недвусмысленно указывала на то, что генераторы антигравитации были включены. А генераторы антигравитации включались в одном случае — когда на монтировочных стапелях висел корабль: в процессе сборки или готовый к выпуску.

Корабль был огромен — не менее двух с половиной тысяч метров в длину. Такие корабли редко собирались на земле и ещё реже под землёй. Обычным местом сборки таких кораблей были орбитальные верфи. Там их собирали подобно тому, как дети собирают конструктор, — из готовых модулей. Детали этого взрослого конструктора, готовые модули, строились внизу, на планетарных заводах, после чего транспортировались наверх, где, попадая в руки высококвалифицированных сварщиков-людей и титановые клешни высокоточных сварочных аппаратов, превращались в суперпрочные корпуса трансгалактических звездолётов, гражданских и боевых. Зданевич определил бы корабль как фрегат класса "Аляска", если бы не одно исключение: нетипичная форма носовой части. У фрегатов класса "Аляска" носовая часть корпуса напоминала собой головку-боёк зубила — она была приплюснута сверху и снизу, и заужена с бортов. Здесь же головная часть больше всего напоминала морду карникарийской рыбы-присоски — круглый кожух закрывал то, что должно быть непременно скрыто от любопытных глаз. Только вот Зданевичу было известно это самое секретное «то», — загадочный ДП-ПМ — деструктор планет-преобразователь материи.

Антигравы прочно держали корпус фрегата на высоте двух с чем-то там метров. Сами антигравы были не стационарные, а промышленные буксировочные, иначе дистанционно управляемые автоматы-буксировщики, способные поднять и вывести фрегат в околопланетное космическое пространство.

Все люки корабля были плотно задраены, кроме одного технического. Командор подкатил к нему раздвижную лестницу и приглашающе махнул рукой.

- Вперёд, господа, не задерживаемся!

Первым в тесную трубу полез Энди Моралес. В наушниках было слышно как он ползёт, сопя и чертыхаясь. Следующим был Зданевич, за ним Сондрес. После них на борт фрегата поднялись пилот Данилевич и сержант Каргополов.

Командор, по стихийно установившейся традиции, был замыкающим, хотя ему следовало бы лезть первым, потому что протиснувшись тесным тоннелем, они угодили в такой же тесный технический отсек, настолько тёмный, что пришлось заново включить нашлемные фонари. Однако командор и тут не растерялся. Он безошибочно обнаружил разъём системной шины, подсоединил к нему ручной терминал и запустил внутрикорабельную сеть.

Включилось освещение, индикатор кислородного датчика плавно перетёк из красно в зелёную зону шкалы. Нажатием кнопки командор открыл команде путь на осевую палубу.

- Господа, - сказал он, выдёргивая терминал из разъёма, - нам в ходовую. И побыстрее, господа, побыстрее. Лифт номер два по ходу палубы.

В ходовой рубке командор занял место капитана. Ему никто не возражал. Сондерс с недовольной миной уселся за пульт главного энергетика, Зданевич устроился в кресле штурмана-навигатора, Энди Моралес занялся оружейными системами. Пилот Данилевич о взяла на себя роль второго пилота, а сержант Каргополов привычно взялся охранять входной-выходной люк.