Вадим Астанин - Фрегат ВОЗМЕЗДИЕ

Считается, что бумажные носители более пригодны для надёжной передачи и сбережения значимой и секретной информации, чем твердотельные и виртуальные накопители компьютеров и сетевых облачных хранилищ.

Пока штабной флегматично оформлял бланки, Зданевич равнодушно оттирал с ладоней липкую чёрную краску. Краска была отвратительно стойкой и почти не отмывалась. Только пачкала влажные салфетки, пропитанные патентованным растворителем, которые должны были эту самую краску по идее счищать, но не счищали, а неприятно размазывали. Зданевич швырял, скомкав, использованные салфетки под стол, доставая взамен из надорванной пачки свежие, пахнущие морскими просторами и утренним бризом, сложенные вчетверо куски синего микроволокна. Пачка на глазах таяла, но Зданевич не собирался останавливаться. Это был его молчаливый крестовый поход за справедливостью и акция бескровного неповиновения.

- Распишитесь, - сказал штабной, протягивая Зданевичу перьевое стило.

Зданевич швырнул очередную скомканную салфетку под стол, принял стило и размашисто подписался на каждом листе в отмеченных галочкой строках.

Возвращая штабному измазанную краской ручку капитан любезно улыбнулся. Штабной невозмутимо взял стило двумя пальцами и выбросил его в мусорную корзину. Зданевича откровенно злила нарочитая бесстрастность штабного. Ведь совсем недавно они были товарищами по оружию, буквально вчера, а сегодня их разделяет непреодолимая стена, сегодня он, капитан военно-космического флота Федерации Земли арестован, описан, дактилоскопирован, занесён в реестр интернированных, корабль, которым он командовал, захвачен и реквизирован.

Они — те, кем он был помещён под стражу, успели поменять знаки различия и символику федеральных вооруженных сил на свои собственные и всё, что ещё объединяло его, капитана Зданевича и безвестного штабного — "нашивка принадлежности", нашитая над клапаном левого нагрудного кармана лётной куртки.

Кружок планетарного диска, диаметром в полтора сантиметра, обрамлённый крылышками, определяющий место рождения военнослужащего. У Зданевича — голубой узнаваемый диск Земли, у штабного — ржаво-красный Марса. Капитан и штабной были земляками, но штабной уже не считал себя ни земляком, ни сослуживцем капитана, Зданевич был для него чужим и почти что врагом. Которого можно и нужно содержать в заключении. И от этого — оттого, что они в одночасье стали почти что врагами, капитан испытывал приступы безрассудного ожесточения. В отличие от капитана Сондерса и капитана Моралеса, таких вежливых, предупредительных и терпеливых. Аж челюсти сводит от омерзения. Великодушных, корректных, тактичных, обходительных. Галантных, чёрт их дери! Идеал флотского офицера, образец для подражания.

- Господа, прошу следовать за мной, - объявил специальный агент Харпер Лонг капитанам после того, как удостоверился, что интернированные федеральные офицеры должным образом учтены, и лично сопроводил арестантов в узилище, блок 4-B6.

- Заходите, господа, - сказал Лонг, любезно открывая перед капитанами облицованную рифлёным пластиком дверь. Не просто сказал, а с неприкрытой издёвкой в голосе. Дождался, пока задержанные войдут и аккуратно закрыл дверь за спиной последнего узника, переступившего порог арестантского, как ни крути, барака.

Внутри узилища было шумно, если не сказать, весело. За столом играли в карты. В углу, на протянутых верёвках сушилось чьё-то бельё. Большинство офицеров валялось на кроватях. Кровати были двухъярусными. Офицеры — расхристанными до неприличия. Самый цинический расположился у входной двери. Сидел на втором ярусе в исподнем и болтал ногами. Тесёмки, которыми стягивалось термобельё на щиколотках, болталось в такт движениям ног.

- Господа, у нас новенькие! - объявил вставший из-за стола офицер в чине полковника.

Никто не обратил внимание на слова полковника, кроме цинического. Он перестал болтать ногами и, приветствуя новоприбывших, отсалютовал по-польски , двумя пальцами.

- Бардак у вас тут, господин полковник, - сказал Зданевич, протягивая руку для пожатия.

Полковник взглянул насмешливо на капитана, браво щёлкнул каблуками, коротко кивнул и ответил рукопожатием, прямо скажем, издевательским, едва прикоснувшись к капитановой ладони. Зданевич вспыхнул.

- Серж, успокойся, - сказал Энди Моралес, придерживая Зданевича за локоть.

- Ничего, господа, мы здесь без церемоний, - сказал полковник. - Желаете дать мне по морде?