Чарльз Шеффилд - Холоднее льда. Темнее дня

Если верить самописцу, во время своей бешеной гонки вниз по холму платформа достигла скорости более пятидесяти миль в час.

Быстрее спринтера мирового класса. Гораздо быстрее, согласно данным технической службы Глина Сефариса, чем кто-то из людей когда-либо бегал.

Это было самое печальное из всех возможных заданий — все равно что бросать собственных малолетних детей. Камилла в состоянии транса сидела одна у компьютера, закрывая файлы, сворачивая эксперименты, ставя программы на консервацию. Через час с Камиллой Гамильтон будет покончено; в центре РСН не останется ничего от нее и ее работы.

Так что прощай, НГК 3344. Спектроскопическое зондирование поперечного сечения низкоэнергетичной гелиевой термоядерной реакции в центре той идеальной спиральной галактики должно было закончиться. Прощай, СГК 11324. Больше никаких наблюдений за той мрачной тайной в трех миллиардах световых лет от Солнца.

А теперь прощайте и особенные ее детишки: галактики столь далекие, что даже РСН не смогла бы разложить их центры на отдельные звезды.

Камилла стерла программные последовательности для четырех из этих галактик. Приступая к стиранию пятой, она помедлила. Программа наблюдения для этого эксперимента в дальнем инфракрасном диапазоне была только-только начата. Камилла использовала мультимиллиметровые длины волн для исследования термоядерных процессов с более тяжелыми элементами, пока они прокладывали себе дорогу от углерода до железа. Ранние результаты из этой галактики, в семи миллиардах световых лет отсюда, уже показывали интригующие аномалии. Камилла получила тонкую россыпь точечных данных, очень далеких от того, что предсказывала теория.

Должна ли она была стереть и этот эксперимент? В принципе — должна. Таковы были полученные Камиллой инструкции. Но предположим, она просто перевела бы его в фоновый режим в программирующем алгоритме РСН? Тогда ее наблюдения проводились бы только в мертвое время, когда никакой другой наблюдатель не использовал бы блок телескопов. Никто не стал бы на это досадовать и, скорее всего, даже бы ничего не заметил.

Такой способ проводить эксперименты был поистине варварским — без всяких гарантий, что результаты когда-то будут получены.

Однако посредством этого самого способа они с Дэвидом вынуждены были действовать в течение всего того периода, пока РСН проверялась. Камилла уже насобачилась обращаться с провалами в массивах данных и неполными циклами регистрации.

И предположим, кто-то выяснит, что она сделала? Что ж, ей будет запрещено дальнейшее использование РСН — и хуже, чем сейчас, все равно уже не будет.

Камилла положила свой эксперимент на самое дно приоритетного списка РСН и присвоила ему совершенно безобидное название — такое, которое случайный пользователь расценит как название собственных диагностических процедур блока телескопов. Она установила там наружный «жучок» со своим идентификационным номером, чтобы иметь возможность запросить соответствующий банк данных РСН издалека. Затем Камилла расписалась за систему, определенно чувствуя себя преступницей.

Но преступницей нераскаянной.

Наконец Камилла вышла из отсека управления РСН и направилась к жилому отсеку. Дэвиду следовало рассказать о том, что она проделала, и дать ему шанс проделать то же самое с одним из его любимцев. Отмена глубокого зондирования РСН произвела по меньшей мере один благотворный эффект; теперь им с Дэвидом больше не за что было сражаться. Они стали необыкновенно милы и нежны друг с другом. Камилла, задействовав колоссальный самоконтроль, сумела избежать дальнейшего разнюхивания про путешествие Дэвида на Землю.

— Хочешь знать, как выглядит закоренелая преступница? — начала она рассказывать широкой спине, вплывая в отсек.

И тут же резко оборвала себя. Дэвид Ламмерман был не один. Камилла отчетливо видела, что из-под маленького столика торчит еще чья-то пара ног.

Лицо вновь прибывшего было защищено от обзора рядом буфетов с продуктами. Двинувшись мимо Дэвида, Камилла увидела торчащий нос, выдающиеся надбровные дуги и густую шапку седых волос. Она сразу же узнала этот волевой профиль. Всякий, кто работал с термоядерной энергией, пусть даже в абстрактной науке, а не в коммерции, знал его из сотен комиксов.

Камилла смотрела на Сайруса Мобилиуса слишком пристально, чтобы проявлять вежливость, тогда как он непринужденно повернулся к ней и улыбнулся. Бледные, пустые глаза потеплели и осветили все его лицо. Человек-легенда протянул ухоженную руку.