Юрий Берков - Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 4

– С чего бы это?

– А он примерный. Не ворует, не дерётся и в самоволку не бегает. С начальством не спорит. Исправился. Не малолеток же звеньевыми назначать! Меня он сразу в своё звено взял.

– А с Крюком-то он дружит?

– Не. Дружба у них врозь пошла. Крюк, блин, теперь сам по себе. Раньше они вместе в колонии были. Там Крюк у него в пидарах ходил. Ну, а теперь Крюк сам девок колбасит. Так что Винту от него никакой пользы. Он теперь меня, падла, вместо Крюка приспособил.

– Так ты что, пидаром стал? – удивлённо спросил Александр.

– В колонии и тебя бы пидаром сделали. Там урки не церемонятся. В миг «дымоход» прочистят, да ещё и по роже схлопочешь. Вначале я сопротивлялся, а потом, пришлось подчиниться. Но там меня только пахан «пахал». Я у него в фаворе был! Другим хуже приходилось. А теперь я у Винта под защитой, блин.

– Так Винт ведь девок трахает. Помню при мне Нинку Лодыгину – Мотыгу-то есть, с Крюком драли. Я им ещё трёху свою отдал.

– Вот именно. На девок деньги нужны, а меня и бесплатно можно. Зато в увольнение часто пускает. Вот и сегодня опустил. Не каждому такая удача.

– И ты ради увольнения пошёл на такое? – поморщившись, сказал Александр.

– …Тебе легко осуждать. Ты там не был. Ты тут сам как пахан живёшь!

Они помолчали. Чувствовалось, что в Косте что-то надломилось. Он стал какой-то пришибленный. Говорит, а в глаза не смотрит.

– Мелочь-то больше по карманам не тыришь? – спросил Александр, чтобы как-то продолжить разговор.

– Не. Завязал. Опасно, блин. Отвлечь некому, прикрыть некому. Развалилась наша кодла.

– Значит, сидишь без денег?

– Да. Получка вся на Рыбу уходит.

– Как это?

– Да так. Теперь я с ней дружу. Как из колонии вернулся, так и законтачили мы.

– У неё же Очинский был!

– Бросил он её… Она же теперь кривая.

– Как это?

– Ну, с одним глазом. Другой искусственный, из пластмассы.

– Как же это случилось? – упавшим голосом спросил Александр. Он был поражён столь неожиданным известием – красавица Таня и с одним глазом!.

– Подрались они с Гайкой в столовой. Из-за Очинского. Оказалось, что тот их обоих «натягивал», а говорил, что только одну Таньку любит. Ну, Рыба Гайке в патлы вцепилась, а та хвать вилку и ей в глаз. Вот так Танька и окривела. В больнице лежала. А когда вышла, Очинский её на три буквы послал. Она сначала злая как Мегера ходила. Никого из парней к себе не подпускала. Ну, а потом пошла по рукам… Кто заплатит, тот и дерёт. Теперь они с Мотыгой подруги. Раньше Танька от неё нос воротила, а теперь сама такая же стала. Ну, а мне-то что? У Таньки и фигура, и морда, и вообще… нравится она мне. Дятел сильно её любил. Если бы не убили его, весной бы они с Танькой поженились и из детдома тю-тю. А теперь ей до 18-ти тут ошиваться. Жаль мне её… Сань, дай трёху, ты, наверно, богат?.. Я могу и отработать, если хочешь… Можешь и ты меня… натянуть! А?

Александр скривился. Костя, увидев его реакцию, заелозил на стуле. – Да ты не думай, я чистый, блин. Порядок знаю. Подмоюсь, «очко» кремом смажу… У меня и презерватив есть. Так что не хуже, чем с девкой будет! А, Санёк?

– Перестань! Я не гомик! Трахайся с Винтом, если тебе нравится. А деньги на, возьми. Мне не жалко. – И Александр протянул Косте пять рублей.

– О, Сань! Спасибо, спасибо, Санёк! Ты человек, блин. Я знал, что ты человек! Я отдам, когда работать пойду. Ты не думай, за мной не пропадёт! – И Костя стал подобострастно, двумя руками трясти Сашину руку.

– Да брось ты! Разогнись. Где твоя гордость? Ты же был нормальным парнем!

Костя замер, поднял глаза, тяжело вздохнул. – Да, Санёк. Ты прав. Я уже другой… Били меня там… унижали, падлы! – И сев на стул, заплакал. – Не дай бог никому туда попасть! Подонки они! Подонки! – причитал он сквозь слёзы. – С ними не справиться. Они кого хошь сломают. Там либо ты бьёшь, либо тебя бьют. Гордых они не любят. Надо льстить, пресмыкаться, угождать. Противно, а что делать?

– Прекрати. Не реви! На, вытрись. – И Саша протянул Косте платок.

– Хочешь, я тебя вытащу из детдома? Ты будешь свободен как я.

– Да что ты, Санёк! Это невозможно.

– Возможно. Ты же талант! Играешь на гитаре, рисуешь неплохо, песни сочиняешь. Хочешь, я в общину тебя возьму? Через полгода ты будешь там.

– В какую общину?

– Общину медиков и биологов, которая строится под Найском.

И Саша стал рассказывать Косте о стройке, о Раковских, о будущем укладе общины. Костя слушал, раскрыв рот от изумления.

– Так это ты всем заправляешь?! – вырвалось у него. – Я слышал об этой общине, но что всё это ты придумал, и подумать не мог! Ну, Сашка, ты гений! Ну, ты молодец, блин! Это надо же такое выдумать! И дед у тебя молодец. Это же такие деньжищи! И не жалко ведь! На них же можно было бы всю жизнь жрать, пить, гулять и ни хрена не делать. И девок можно было бы иметь каждый день, самых дорогих, самых красивых! Ну, вы даёте!