Екатерина Белецкая - Фрактал. Земля Node

Восемьдесят километров. Семьдесят. Шестьдесят. Только бы выдержали проклятые компенсаторы этого проклятого «Эмезина»! Вроде держат пока, но жара достает даже сквозь защитку. Пятьдесят. Сорок. Хорошо, что хоть шума почти нет, потому что если бы еще и движок орал, было бы совсем хреново. Давай, «Эмезин», давай, дотащи нас до поверхности, а там, глядишь…

— Это что еще такое? — вдруг пробормотал Скрипач неожиданно хриплым голосом, вытягивая вперед руку. — Ит, ты это видишь?

На горизонте возникла какая-то сияющая синим огненная точка, которая всё вырастала и вырастала в размерах. Спустя пять секунд стало понятно, что она идет прямиком к «Эмезину». Корабль тоже увидел объект, и тут же заорала тревога — курсы пересекались.

— Не знаю, — Ит вгляделся. — Рыжий, я не…

— Блядь!!! — заорал Скрипач. — Оно в нас сейчас вре…

Дальнейшее Ит запомнил смутно.

Точнее, он не запомнил вообще ничего, кроме вспышки, адского грохота, и дикой боли — дальше, за этой болью, последовал довольно длительный период беспамятства, после которого стали появляться короткими всполохами моменты сознания.

Сумерки. Боль, но вовсе не такая сильная, как сначала. Ощущение движения, свежий ветер. Темнота. Свет, неяркий, искусственный. Прикосновение. Снова темнота. Голоса в отдалении, голоса рядом. Сначала несколько, потом — говорящих становится двое. Это не всеобщий, это какая-то локальная группа языков, но, кажется, всё-таки знакомая. Вот только снова нарастает боль, и фразы сконструировать и перевести не удается. Опять темнота, опять пробуждение — на этот раз боли практически нет, и фразы, которые произносят говорящие, переводятся просто отлично. Вот только понять, о чем говорят, не получается. То есть получается, но не совсем.

— …вторгся на нашу территорию, и едва не убил…

— …Сканда метит наверх, расширяет область влияния, что ты хочешь…

— …оставить в покое. Да, медицинский корабль…

— …и зачем? Гонять пикси по карьерам, больше незачем…

— …особенного смысла их отбивать…

— …здесь не мы принимаем решения…

Дальше последовал довольно длительный период темноты, после которого Ит проснулся неожиданно легко — и удивился этому. Сколько прошло времени? Сутки? Двое? Трое? Где рыжий, где они вообще, что случилось? Комната, в которой он лежал, оказалась совсем крошечной: в нее с трудом влезала койка и полевой блок четвертого уровня, к которому, судя по всему, он до сих пор был подключен. Рассмотреть комнату получше он не успел — как раз в тот момент, когда он поднял голову, чтобы оглядеться, в комнату вошли двое.

Да, действительно, рауф. Женщина, рыжеволосая, явно в годах, и мужчина, в полном хирургическом комплекте. Не разберешь ни возраст, ни внешность. Только глаза в прорези маски видно, да и то не особо.

Интересно, это местные или нет?

— Назовите себя, — приказала женщина на всеобщем.

Значит, всеобщий они все-таки знают.

И никакие это не местные.

— Ит Соградо, врач, конклав Санкт-Рена… где мой брат? — спросил Ит, пытаясь приподняться на локтях. Слова «брат» во всеобщем не существует, поэтому прозвучала фраза как «где мой родич».

— Специальность?

— Полевая хирургия, мы военные.

— С какой целью вы прибыли сюда?

— Я не знаю, где мы, и что такое «сюда». Мы ошиблись. Я ошибся в расчетах, я не знаю, где мы. Как называется этот мир?

Женщина коротко глянула на мужчину, тот едва заметно пожал плечами.

— Что с моим родичем? — требовательно спросил Ит.

— Он жив, находится в соседнем помещении, — помедлив, сообщила женщина. — Он пострадал больше, чем вы. К сожалению, Сканда действовал быстро.

— Что такое Сканда? — Ит почувствовал, что его начинает трясти — даже играть не придется, да и какие тут игры. — Что с Файри?

— Сканда начал выполнять один из ритуалов, но ему успели помешать, — объяснила женщина. — Ваш родич остался жив. Ему повезло. Какими языками, кроме всеобщего, вы владеете?

Ит, собрав волю в кулак, и стараясь унять дрожь, принялся перечислять — два десятка основных групп, из которых больше половины — языки Сонма.

— Ваша раса — рауф? — спросила женщина. Уже не на всеобщем, а на лоэнгше — эту языковую группу Ит знал великолепно, на лоэнгше они много лет общались с Фэбом дома.

— Да.

— У вас нестандартная внешность для рауф.

— Мы модифицированы для работы с людьми, — объяснил Ит. — Санкт-Рена человеческий конклав, там не так много рауф, и нас… не очень любят.