Марина Андреева - Отражение миров [СИ]

— Куда ты дел добытый на раскопках артефакт? — раздался незнакомый мужской голос.

— Сдал руководительнице экспедиции.

— Это уже проверяли, ты действительно отдал первый найденный в раскопе предмет, однако по обнаружении второго предпочёл скрыться. Нас интересует именно он. Отдай его и окажешься на свободе.

— У меня нет никаких предметов, — вполне искренне признаюсь.

Вопросы, вопросы, ответы.

Господи, пусть я в тебя и не верил, но если это работает, то… хочу вернуться в прошлое и выкинуть к чёрту грёбаный журнал! — от всей души пожелал я, но… ничего не произошло.

Руки тем временем освободили.

— Подъем! — раздалось рядом.

Вот и что делать? Это в кино все крутые, а в жизни-то…

Кто-то подталкивает. Глухой скрежет открываемой тяжёлой двери. Щелчок наручников. «Бл-л-л-л…»

Толчок в спину, кто-то сдёрнул мешок, в глаза ударил невыносимо яркий свет. Я инстинктивно дёрнулся в сторону… и ощутил прохладный, по-настоящему свежий воздух. В глазах искры от внезапного ослепления. Ночь. Всё тот же судя по всему безлюдный лагерь.

— Ну и бредовые сны мне снятся, — буркнул я и дёрнулся протереть глаза, но не тут-то было… — Чёрт, чёрт, чёрт!

Снять наручники даже при обилии инструментов оказалось непросто. Это не верёвки как в прошлый раз, да и сковали сзади. Спустя несколько часов, в конец измученный, я смог лицезреть свои основательно израненные руки. Найдя аптечку и обработав повреждения, достал мобильник — связи по-прежнему не было.

«Бежать! Здесь будут искать…» — кричало сознание, но измученное тело вопреки призывам разума, доплетясь до палатки, мгновенно забылось сном.

Проснулся я в полдень. Руки саднили, горло пересохло, голова раскалывалась, но ощущение свободы наполняло энергией и жаждой действия.

Медальон из моего бреда видимо действительно существовал. Куда он делся вопрос другой, но прикосновение к нему дало способность к перемещению в пространстве. В принципе это даже круто! Если б не те уроды, что теперь гоняются за мной. И ещё… куда исчезли все из лагеря? И кто был в пещере? Кто эти нелюди? Их одежда, язык, первобытная жестокость.

Человек, воспитанный в современном обществе не способен на подобную бессердечность. Вчерашние братки заковали, но не издевались, не пытались убить или причинить боль ради развлечения… Получи они желаемое, я бы скорее всего умер, но быстро, а не мучительно как мог это сделать там, внизу…

Закурив, начал разводить костёр. В памяти всплыла картинка: в промежутке между домами на фоне мрачного неба ярко сверкает сине-красно-белыми лампочками-гирляндами телевизионная башня. Хм… Может и сны, вовсе не сны? Та девушка… Если она реальна, значит — найду! — сам не понимая откуда эта решимость, пообещал я себе. Почему-то очень хотелось увидеть её лицо, во снах почему-то не удавалось удовлетворить любопытство.

В подвешенном над костром котелке забурлила вода. Внезапно накатила тоска по дому, и… я оказался в родной квартире. Прошёлся по комнатам — никого, на кухонном столике кружка с плавающими в недопитом чае кружочками плесени.

Вот и где все? В Питере же был народ. И со Славкой я говорил! Значит, с ними всё в порядке, они дома, но… не здесь.

Заглянув в ванную повернул ручку горячей воды и с удивлением уставился на полившуюся из крана воду цвета ржавчины, которая постепенно становилась всё прозрачнее. Повалил пар. Отрегулировав температуру, скинул вещи и забрался в душ. Закончив водные процедуры, заглянул в холодильник: кусочек подсохшего сыра, заветренная колбаса, кастрюлька с давнишним супом…

Взял в руки чайник и, направляясь к плите, подумал: «А что, если пройтись до магазина?» и замер шокированный раздающимся со всех сторон гулким эхом собственных шагов. Он стоял в просторном торговом зале супермаркета.

— Офигеть! Всё так просто?

Забыв о покупках, начал экспериментировать, оказываясь то возле статуэтки хрустальной туфельки, то во дворе своей бывшей работы. Не успел подумать — «Набережная из снов…» и оказался на берегу реки. В свете дня она смотрелась иначе. Но место определённо было тем же. Вокруг тишина. «Красная площадь!» и вот они — красные стены мавзолея, без единого зеваки на площади. Наконец-то утолив любопытство, перенёсся в магазин, набрал вкусностей и очутился прямо на кухне.

— Круто! — только и смог выдавить я. — Нет, это реально круто!

Вскоре на плите весело скворчали котлетки.

— Макарошки, макарончики, — радостно пританцовывая приговаривал я, натирая сыр.