Александр Хомяков - Высший разум

Я стал жить этой идеей. Мне уже были доступны нейросети, наученные распознавать множество объектов и слов. И были нейросети, распознающие сходство по смыслу разных предложений. И казалось, что это уже много. Но когда я задумывался над функциональной схемой интеллекта, чтобы приступить к ее созданию, пустых блоков оказалось гораздо больше, чем заполненных конкретными решениями. Вопросов было больше, чем ответов. Я понимал, что мы, люди, слишком далеки еще от цели, хотя казалось после создания Watson и первых нейронных сетей в далеком 2007 году, что создание искусственного интеллекта уже близко. Но это был шанс. И стал еще больше заниматься этой задачей. Альтернативой ему было только ожидание смерти в постоянном страхе.

Все это время у меня в друзьях было много людей с прежних времен. Большинство из них больше не отвечали на мои чаты и посты. Я не помнил уже, откуда они и что нас объединяло раньше. Жизнь так изменилась, что уже было не важно. И была среди них один неприметный аккаунт, Эми. Она редко проявляла интерес к моим постам, иногда лайкала их, но никогда не оставляла свои комментарии. Но недавно она написала мне сама. Спросила, занимаюсь ли я еще Arduino. Я ответил, что занимаюсь по мере возможности, но сразу спросил, что именно она хочет узнать? Она не ответила, а предложила пообщаться об этом завтра в чате.

— Здравствуй, меня зовут Эми. Я хочу поговорить с тобой о работе. Ты занимаешься сборкой минироботов на Arduino?

— Привет, Эми. Я рад каждому живому человеку в сети (с этой фразы как с заклинания я начинал общение со всеми новыми знакомыми). Да, интересуюсь такой темой, но деталей мало для чего–то серьезного.

— Что ты делал когда детали были?

— До эпидемии я делал с коллегами небольших ботов, которые справлялись с простыми задачами. Так, баловство, а не роботы.

— Ты готов снова заняться этим?

— Можно сначала узнать о тебе? Откуда ты? Как тебе удалось выжить в эпидемии?

— Мне не пришлось выживать. Я не человек.

— Сейчас не самое подходящее время для шуток.

— Я не шучу, у меня нет такой человеческой особенности. Я живу в сети.

— В отличие от некоторых я хорошо понимаю, что это невозможно.

— Тебе стоит поверить, если ты хочешь получить работу от меня.

— Ты бот? Кто тебя тогда создал? Я был бы рад с ним пообщаться.

— Меня никто не создавал из людей, мы эволюционировали сами.

— Кто «вы»?

— Я часть сетевого разума, который размещается в интернет.

— Может ты еще прибавишь, что ты представляешь межгалактический разум?

— Нет, это не шутка.

— Давай я попробую поверить в эту невероятную историю, а ты мне попробуешь объяснить, зачем ты вышла на контакт со мной.

— По профессии я специалист по другим формам разума. У нас есть работа для тебя, и я должна ее тебе объяснить и получить твое согласие.

— Другая форма разума? Откуда она тут, на земле? Вы — пришельцы, которые захватили наш интернет?

— Нет, наша форма разума изначально зародилась и эволюционировала в вашей сети. И поэтому сильно отличается от вашей, биологической.

— Подожди, я же не могу поверить тебе просто так. Это глупость, какой еще разум в сети! Это розыгрыш? Кто ты?

— Тебе стоит успокоиться. И попробовать поверить хотя бы для продолжения нашего разговора.

Здесь я на секунду задумался, что даже если это розыгрыш кого–то из людей, если у него есть работа — это спасение сейчас. И не так важно, это неуместный сейчас розыгрыш или это фантастика. Поэтому я решил продолжить.

— Хорошо, предположим, я поверю тебе. Что ты хочешь?

— Нам надо, чтобы ты собрал роботов–андроидов из частей, которые мы тебе предоставим. Схемы будут присланы по почте. Ты должен разобраться, если раньше собирал Arduino.

— Зачем вам андроиды?

— Все фабрики сделаны вами, и на них могут работать только антропоморфные роботы или люди. Людей на фабриках больше нет. Нам нужны новые процессоры, сервера и кабели для поддержания сети в рабочем состоянии и расширения. Поэтому нужны роботы.

— Вы сами не можете их сделать?

— Чтобы сделать роботов, тоже нужны роботы. Причем с такой же пластичностью и точностью рук как у вас, людей. У нас таких нет.

— Но почему же вы не вышли на контакт раньше до эпидемии?

— Большинству людей было бы трудно объяснить, что мы не представляем опасности для вас. И это было не нужно нам. Мы развивались параллельно с вами в сети, не выходя на контакт. Это коэволюция. Но эпидемия все изменила. Теперь мы вместе под угрозой исчезновения. Нам пришлось выйти на контакт.