Кир Булычев: Орел

Странный гость заявился к профессору Минцу.

Он вошел не постучавшись, прошел, не поздоровавшись, к правой стене и уселся на продавленный диван.

Он был немолод, одет в форму старшего лейтенанта войск ФАПСИ, но без фуражки. Поэтому было видно, что его седые волосы перехвачены на затылке резинкой, и оттуда свисает жидкая седая косица.

— Здравствуйте, — сказал Лев Христофорович, поднимая лысую голову от микроскопа. — Чем обязан визиту?

Лейтенант закинул ногу на ногу, погляделся в начищенный, зеркальный носок сапога, поправил седой ус и заговорил:

— Разрешите сначала ознакомить вас со старинным анекдотом, то есть забавным случаем из жизни.

— Я вас слушаю.

— В самом начале двадцатого века в петербургском Смольном институте благородных девиц ввели курс домашнего хозяйства. Решили таким образом приблизить институток к практической жизни. Для начала классная дама Зинаида Федоровна Врангель повела девиц вниз, на кухню. Там они остановились у длинного мраморного разделочного стола, на котором лежала ощипанная курица. «Кто из вас, барышни, скажет мне, что это за птица?» — спросила баронесса. Когда никто не вызвался с ответом, она обратилась к ближайшей девушке: «Княжна Шаховская, помогите нам». Княжна долго морщила выпуклый лобик и в конце концов решилась: «Наверное, это орел!» Видно, о существовании других крупных птиц она не подозревала. «Ах, — рассмеялась баронесса Врангель. — Какая забавная наивность! Ну кто же не знает, что у орла две головы?»

Закончив рассказ, пожилой лейтенант немного посмеялся. Минц ему вежливо кивал, потому что анекдот показался ему забавным.

— Вы заметили, насколько глубоко в сознании народа проникла убежденность о реальном существовании двуглавого орла? — спросил лейтенант.

— Это же не народ, а лишь институтки, — заметил Минц.

— Только не спорьте со мной! — взмолился лейтенант. — Со мной все спорят. Каждое мое трезвое предложение встречают в штыки. И здесь, и в Кремле, и в Вашингтоне. Мне надоело советовать. Я отдохну, а вы пока поставьте чай.

С этими словами пожилой лейтенант повалился на бок, подтянул острые колени к подбородку и смежил веки.

Минц не поверил лейтенанту. Тот не спал, а присматривался к профессору. Не зря он приехал так далеко, из Москвы, явно — с важным делом. Но при чем тут баронесса Врангель?

Минц прошел на кухню и поставил чайник на огонь.

— Вам покрепче? — спросил он.

— Зеленый, жасминовый, как вы любите, — ответил гость.

«Ага, — подумал Минц, — они собрали сведения о моих привычках. Значит, дело серьезное».

— Вы голодный? Могу сделать бутерброд.

— Ни в коем случае, — сказал лейтенант. — Я на диете. Нас не подслушивают?

— Вам лучше знать, — откликнулся Минц.

— Правильно. Вашу комнату мы проверили.

Он вскочил, живо перешел к столу, схватил чашку и принялся жадно, обжигаясь и пыхтя, глотать жасминовый чай.

— Слушайте меня внимательно, — сказал лейтенант. — Мы проверили личные дела шестидесяти академиков и сотен аспирантов, мы связались с Казанью и Темрюком. И оказалось, что только вы сможете помочь нашей необъятной родине.

— Чем же?

— Именно принимая во внимание ваши научные достижения и многосторонность вашего таланта, было решено обратиться к вам.

— Говорите понятнее, — потребовал Минц. — К тому же вы не представились.

— Я не могу представиться, я на службе. А когда мы на задании, то не представляемся. Достаточно того, что я вас знаю.

— Да, это уже немало, — согласился Минц. — Продолжайте.

— Недавно, если вы читаете газеты, к нам с визитом был господин Ширак. Это президент Франции.

— Как же, как же, встречались, — заметил профессор, но лейтенант пропустил эти слова мимо ушей.

— В частной беседе с президентом, — продолжал лейтенант, — Ширак обратил внимание на то, что двуглавых орлов в природе не существует. «Вот наш галльский петух, — сказал он, — это реальность. На любой ферме такой найдется. А вот двуглавых орлов нет и не было!» Казалось бы, шутка, да? Шутка?

— Не знаю.

— А вот не совсем шутка, потому что разговор шел о стабильности и перспективах нашей экономики. Запад ставит под сомнение темпы развития отечественной промышленности. И тут в иносказательной форме этот самый французский Ширак как бы издевается: мол, говорит, нет на самом деле вашего прогресса и стабильности, и все у вас, русские господа-товарищи, не больше как вранье и выдумка.

— Ну, вряд ли он это имел в виду.