Сергей Фарфоровский - Ледниковый человек [В дали времен. Том IV]

Животное сразу остановилось, оно рассвирепело и, опустив рога, бросилось на тех, кто стоял около камней. Большой Ка метнул свое копье с каменным наконечником. Корье запело в своем движении и ударилось в спину животного. Охотники вышли из своего прикрытия. Их груди волновались перед величавым зрелищем, их сердца воспринимали эту суровую поэзию борьбы без слов, без мыслей, своим слабым еще разумом они чувствовали могучую красоту борьбы. Их охватывал трепет… Олень издал крик, острый и сильный. Он набросился на «Губителя медведей» и ударил его своим правым рогом в бок, напрягши всю свою силу для борьбы с тем, кто выдвинулся вперед из группы. «Губитель медведей» отпрянул в сторону. Олень причинил ему лишь рану своим страшным оружием, каким были его колоссальные рога. Ловкое движение спасло «Губителя медведей» от смерти. В этот момент ближайший охотник опустил палицу. Оружие человека нанесло зверю первый удар, но удар этот был рассчитан плохо. Он причинил лишь боль зверю и еще более вызвал гнев. Второй удар обрушился на череп. Животное в бешенстве бросилось на ближайшего охотника, который быстро юркнул за камень, и зверь стукнулся о гранит и споткнулся. «Губитель медведей», оправившись от удара оленя, с воинственным криком ударил сбоку своей дубиной по спине зверя. Позвонки хрустнули, зверь упал на передние ноги и пошатнулся. Другие охотники в порыве раздражения стали наносить удары за ударами, раздробили ему ноги, челюсти, в то время как подоспевшие во главе с маленьким Ка юноши каменными топорами распарывали брюхо. Зверь был в агонии. Все это разыгралось в несколько минут и кончилось хорошо, если не считать раны «Губителя медведей», из пронзенного бока которого шла кровь.

Великий бог-солнце уже уходил на покой, и охотники решили не возвращаться к стоянке, а переночевать среди камней. Они стали располагаться на ночь; более сильные оттащили в сторону оленя; окружив его, они, не дожидаясь, пока маленький Ка с товарищами раздует огонь, прямо стали пожирать мясо. Вскрыв жилы зверя и наполнив подставленные руки теплой кровью, они с наслаждением пили этот великолепный напиток, наполнивший их измученные голодом тела теплом, бодростью и силой. Старейшина решил раздать голодным порции свежего мяса и завтра возвратиться домой с остатками оленя. Ночь наступала быстро, и надо было торопиться. Пред ними открывалась поляна. Восток заслоняла громада леса, полного зверей, особенно страшных с наступлением ночи, когда не знаешь, откуда грозит тебе опасность; на запад тянулась равнина, покрытая то травой, то кустарниками, то кучками дубов. По равнине текла река, местами окруженная зелеными объятиями ив, осин, ольх, камышей и тростников. Ледниковые валуны были самым удобным прибежищем на этой поляне, лес и река были опасны. Большинство валунов были разбросаны далеко друг от друга и не годились для ночлега, те же валуны, около которых было убито животное, были расположены так, что в них долго пришлось бы укрепляться для ночлега. «Губитель медведей» увидел в стороне груду камней, из которых три были наклонены друг к другу так, что образовали нечто вроде свода; отверстия были невелики и недоступны для больших зверей, особенно для рыси и медведя, которых сильно боялись охотники. Решили переночевать здесь. Тем временем охотники утоляли свой голод, прямо отрывая от оленя каменными скребками и руками куски, которые они и запихивали в рот и пережевывали своими челюстями.

«Губитель медведей», как общепризнанный вождь охоты, взял вместе со старейшиной самый лакомый кусок — содержимое желудка. Это была отвратительная, резко пахнувшая смесь из полупереваренных трав. Смочив ее кровью, они с большим наслаждением ели это лакомство. Один кусок «Губитель медведей» приложил к ране, которая к вечеру стала беспокоить все больше и больше. Затем он взял одну из больших костей, разбил ее каменным топором и, вынув мозг, съел его. Ели медленно, с важностью смакуя это блюдо. Временами жадность брала свое, и, оглянувшись и видя, что все остальные спутники заняты насыщением голода, старейшина и охотник запихивали пищу обеими руками, давясь, глотая ее, запивая кровью. Маленький Ка тем временем развел огонь в месте ночлега, натаскал с товарищами хвороста и на огне поджаривал куски мяса, пришедшиеся на их долю.