Бронислава Бродская - Капсула [СИ]

И у нее когда-то возникло похожее чувство. Можно ли клиентам полностью избежать этого чувства тревоги и неуверенности от потери контроля над ситуацией? Похоже, что нельзя. Наверное, так специально сделано: переход в капсулу должен сопровождаться неуверенностью. «Коридор» для этого и служит, создавая эффект пугающей непонятности. Испугавшийся человек тогда рассматривает ее появление как добрый знак, она им поможет и доверие начинает устанавливаться. Так надо. Клиенты уже давно были для Лиды «работой», но иногда, когда ей вспоминался собственный «переход», она им сочувствовала. Сегодня как раз был такой день. Бедный Красновский. И бедная она … Лида увидела себя в большой библиотеке, «Иностранке», как ее все называли.

Это было ровно 5 лет назад, 22 марта 2010 года. Лида уже давно была преподавателем московского пединститута, преподавала французскую литературу, довольно скромный вводный курс, ничего особенного. Чтобы преподавать французскую литературу как следует, надо было работать в МГУ на романо-германском отделении филфака. Как Лида честно сама про себя думала, для этого она мордой не вышла. Сама она когда-то заканчивала ИнЯз, в школе проработала совсем недолго. В тогдашний МГПИ им. Ленина ее поначалу взяли почасовиком, и то Лида считала, что ей невероятно повезло. Мамина старая подруга пристроила ее по блату. Потом Лида всячески обхаживала профессора Рабиновича, тогда любой курс литературы преподавался по его учебнику, совершенно впрочем «марксистско-ленинскому»: поэты Коммуны, писатели-коммунисты, писатели-демократы, и совершенно забронзовевшие классики. В учебнике все почему-то начиналось с 19 века. Остальной литературы как бы не существовало. И вот Рабинович доверил ей преподавать его, еще не изданный учебником, курс 17–18 веков и еще она вела семинары по 19–20 веку. Замечательное было время! Лида и представить себе не могла, что работа может быть такой интересной.

В тот мартовский день, только что началась неделя каникул и она воспользовалась передышкой, чтобы отправиться в библиотеку искать материал по Сирано де Бержераку. Вернее, дело было не в самом Сирано, а в «новом романтизме», представленным Эдмоном Ростаном в пьесе Сирано де Бержерак. Ростановский Сирано представлялся читателям и зрителям бедным длинноносым воином-поэтом, победителем дуэлей и автором любовных стихов, обращенных к даме сердца Роксане. Лиде было прекрасно известно, что настоящий Бержерак вовсе не был никаким таким героем, а был наоборот весьма противным, злым и закомплексованным парнем, покинувшим в трудную минуту собственного отца, и уже конечно никогда не бывший любовником пресловутой Роксаны, своей двоюродной сестры, на много лет его старше и откровенно уродливой. Цель Лиды было доказать, что в этом красивом приукрашивании действительности «новый романтизм» бель-эрок как раз и состоял.

Был понедельник и Лида особенно не торопилась, библиотека закрывалась в девять. Подошла к каталогу, долго там рылась, выдвигая различные ящички и злясь, что основной фонд еще так слабо оцифрован. Карточки … карточки, какой-то прошлый век. Карточки из каталога было вытаскивать нельзя. На специальном бланке следовало выписать библиотечный номер и подойти со своими запросами к стойке библиографа. Лида работала в специальном зале, где никто к самим фондам до допускался. Ты ждал и твои книги тебе вывозили на тележке с кипами других «запросов». Ждать пришлось долго, минут сорок, не меньше, потом Лида, уже немного раздраженная, уселась за длинный стол и начала работать: перелистывала, клала маленькие закладки, что-то выписывала. «А где же … эта-то книжка? Не принесли?» — Лида решительно отправилась к стойке.

— Простите, я еще один запрос сделала …

— Какой запрос? Где ваш бланк?

— Ну что вы меня сейчас про бланк спрашиваете? Я все бланки вам отдала. Одной книги не хватает, я только сейчас заметила.

— Ну, ладно, не надо нервничать. Сходите к каталогу и еще раз выпишите этот номер. Вам принесут.

— Да, я сейчас снова отдам вам мой запрос, а потом еще сорок минут буду ждать.

— Ну, вы же все равно работаете. Пользуйтесь пока другими источниками, а вам книгу поднесут.

— Я не могу продолжать работу без этой книги. Она мне сейчас нужна! — Лидин голос сделался нервным, она раздражалась, хотя и понимала, что трамвайный скандал в библиотеке затевать нельзя. Надо взять себя в руки.

— Ну, не беспокойтесь вы так. Принесите мне номер и посмотрим, что можно сделать. Извините, что так вышло.