Дэвид Бишоф - Миры Гарри Гаррисона. Том 17

В углу зашевелились, потом послышался звук, похожий на человеческий шепот. Биллу почудилось, будто он разбирает слова: «форма», «спрятаться», «тише»…

Наконец глаза освоились с темнотой и Билл смог разглядеть, с кем, собственно, ему предстоит встретиться.

— Привет, ребята, — поздоровался он.

— Ты кто такой? — справился один из мужчин.

— Билл, — Герой Галактики сделал шаг вперед и протянул руку.

— На кого ты работаешь?

— На Юнис Огис, — рука Билла мало-помалу начала опускаться.

— Она состоит на воинском учете?

Прежде чем Билл успел ответить — и хорошо, поскольку он не имел ни малейшего представления, о чем речь, — вмешался второй мужчина:

— Нет. По крайней мере, раньше не состояла.

— Сдается мне, никакого учета уже не существует, — заявил Билл, — разве что кто-то считает трупы. Долину разбомбили вдоль и поперек. Однако я что-то не пойму, о чем вы толкуете.

— Ты что, не читаешь газет? — спросил первый.

Билл поразмыслил, а затем отрицательно помотал головой.

— А про переворот слыхал?

— Спрашиваешь? Я убегаю от хунты.

— Они тоже теперь убегают. Значит, про второй переворот не знаешь?

— Второй? — Билл озадаченно моргнул.

— Ну да, — подтвердил новый голос из темноты. — Двое парней по имени Сид и Сэм пару дней назад освободили президента Гротски, растормошили народ, привлекли на свою сторону армию и свергли генералов. Ты бы слышал, какую речугу они толкнули с танка!

Билл снова моргнул — иного ответа у него не было.

— Ну вот, Гротски вернулся в свой кабинет и объявил, что выбора нет: мол, ситуация складывается так, что он вынужден ввести военное положение и приостановить действие конституции. И шут с ней, главное, что демократия восстановлена!

— Замечательно, — выдавил Билл. — А что Сид и Сэм? Что с ними сталось?

— О, они получили назначения в Комитет по спиртным напиткам. Хорошенькая благодарность, а?

— Ёлки-палки, — проговорил Билл и тяжело опустился на землю.

— А ты что здесь делаешь? Прячешься от набора, как и мы?

— Может быть, — Билл хмыкнул и уставился в небо над головой. — Пожалуй, я прячусь от дождя.

— Да ты, никак, спятил? Дождя ведь нет и в помине!

— Все равно, с неба падает всякая дрянь, а мне жутко не хочется, чтобы она валилась на меня.

— Выходит, ты один из нас?

Билла окружила целая толпа. Люди принялись пожимать ему руку, хлопать по плечам, словом, наперебой выказывать дружеские чувства.

Биллу доводилось и раньше попадать в такой переплет, когда каждый норовит объясниться в любви; обычно это случалось в барах, а компанию составляли те, кто находился в изрядном подпитии. Впрочем, он решил не спешить с выводами, поскольку ничуть не стремился ни затевать стычку, ни покидать уютное убежище.

— Один из кого? — уточнил он.

— Из тех, кто уклонился от призыва.

— Что-то новенькое, — пробормотал Билл, не ведавший ни сном ни духом, что на Вырви-глазе, оказывается, существует такая вещь, как призыв в армию.

— Реформа президента Гротски, — объяснил мужчина, который, по-видимому, являлся предводителем ватаги пройдох. — Раз демократия спасена, все как один должны защищать с оружием основные демократические свободы. Поэтому в армию забирают всех подряд, от восемнадцати до тридцати пяти. Нас учат беспрекословно повиноваться, потому что иначе отстоять независимость невозможно.

— Точно, — согласился Билл. — Разумная мысль.

— Мы поддерживаем своего президента, однако расходимся с ним в идеологических тонкостях, ибо вовсе не горим желанием превратиться из людей в кровавую мешанину.

— Разумно, — повторил Билл с одобрением в голосе.

В амбаре установилась искренняя, дружеская атмосфера. Еще бы — никто не собирался выдавать кого бы то ни было властям, а власти, по всей вероятности, не могли добраться до укрытия по причине бомбардировки, которая и не думала прекращаться. Грохот разрывов свидетельствовал о том, что имперские корабли методично, со знанием дела, продолжают засыпать поля, плантации клубники и посадки кольраби бомбами, которые превращают пажити в безликую бурую массу.

Как ни странно, череда взрывов служила как бы музыкальным сопровождением неторопливой приятельской беседы.

Внезапно сквозь щель под плитой в убежище проникла темная фигура. Человек осторожно выпрямился, и Билла вдруг захлестнуло волной панического ужаса.

— Добрый день, — поздоровался незнакомец.

— Как это вас не задело? — спросил Билл, убедившись, что остальные не намерены подавать голоса.