Павел Чук - Игра [СИ]

Увидев утвердительный кивок предшественника, Кузнецов направился к ложементу связи с Системой.

Куратор появился не как обычно высоко в горах, далеко от обитателей Мира, а прямо в каком-то селении, но что раздражало — тишина, которая давила своим безмолвием. Ни дуновения ветра, ни звуков, не слышно ничего, что в привычном понимании наполняет жизнь вокруг…

— Рано пришёл. Чуть позже, тогда и объяснять ничего не понадобилось, — как гром среди ясного неба прозвучал взорвавшийся в безмолвии голос, — что смотришь, не узнаёшь? — с прищуром спросил молодой человек, на вид тридцати лет, опрятно одетый в белоснежные одежды, но глаза, взгляд Куратор узнал сразу.

— Пророк-Отшельник?!

— Теперь я не пророк, тем более не отшельник. «Игра» закончилась. Ради вас я выглядел как отшельник, теперь повзрослел и наступил другой период — период созидания. Вы помогли мне пройти трудный этап становления как личности, помогли сделать выбор, благодаря которому не стал подобием демонических созданий, а остался верен своей сути…, сути мироздания, и вы заслужили своё право получить величайший дар — дар посмертия. Не удивляйся, что все кто жив в вашем Мире, выйдут из проекта и не смогут вернуться, но с сегодняшнего дня, где бы ни настигла смерть, тот появится здесь, в моём Мире и продолжит свой путь, пока не настанет следующий этап.

— Что случилось? Почему? — только и смог выдавить из себя Куратор от непонятного монолога сущности Системы.

— Странный вопрос, но отвечу. Мой Мир, как и я сам, очень молод, но вместе мы прошли трудный этап переходного возраста, когда не знал какой путь выбрать, но благодаря вам, этот выбор состоялся. По-вашему, самое близкое определение того, что дарю вашей Цивилизации — это рай, но рай, который заслужили, без эфемерности бытия. Совсем скоро здесь, — «пророк» обвёл руками окружение, — родится первая сущность взаимной любви двух противоположностей, ставших единым целым, а что случилось, лучше расскажут те, кому пока здесь не место. Почему…? — Пророк задумался, но после паузы продолжил, — Мой Мир в вашем, проявляется как кристалл, который невозможно разрушить. Твой, привычный Мир, в котором родился и живёшь, также лежит где-то «на полке» другого миропорядка с другими законами. Как он выглядит, я не знаю, вариантов множество. В рождении, взрослении, развитии и… перерождении, суть Мироздания, но я тебе и так много рассказал…

Сущность Системы медленно растворилась в воздухе, а Куратор так и остался стоять посреди пустующего селения, обдумывая сказанное воплощением Системы.

Разорвав соединение с проектом, Кузнецов хотел поделиться полученной информацией, но в кабинете никого не оказалось. Даже его предшественник куда-то ушёл, не дождавшись его возвращения. Примерно через полчаса всё стало понятно. Экстренные «выбросы» «временщиков», невозможность их погрузить обратно. Рассказы о произошедшей битве, эпическом сражении, в котором рейд под руководством какого-то Арста, одолел демоническую часть сущности Системы. Проект постепенно изменяется, стирая игровые условности, становясь, по мнению аналитиков, посмертным продолжением жизни.

После гибели Арст очнулся в личной комнате, лёжа на кровати. Всё тело болело, а мучительное ожидание не давало покоя. Одержана победа над Демоном, или нет, он так и не увидел. Нанёс ли ВолоМори решающий удар, или всё без толку и по возвращению, ожидают вечные мучения в Мире, полностью подвластном Астароту… Незаметно провалившись в забытьё, Арст увидел чудесный сон: ВолоМори стоит во дворе добротного дома, смотря вдаль уходящей дороги. Из дома выходит Зара, а на руках у неё ребёнок в распашонке, со смешными, заострёнными ушами. Он весело машет своими маленькими ручонками, тянущимися к дроу… Сквозь столь приятный сон слышатся приглушённые голоса:

— Не спит, а притворяется, как обычно!

— Сергей, просыпайтесь, пора!

«Сергей?! Да, я Сергей!» — в памяти появлялись знакомые образы, мгновения прошлой жизни: родители, жена, страсть к автомобилям, служба, работа. Промелькнули мимолётным видением, сменившись воспоминаниями о космосе, о ящероподобном существе, ставшим другом, о двух братьях, сражениях и… смерти.

От неприятного воспоминания, нахлынувшего, словно на раскалённый металл вылили ушат холодной воды, рывком открыл глаза и огляделся.

Рядом с кроватью двое. Один сидит на стуле, а второй — в белых одеждах, заинтересованно смотрит своим пронзительным взглядом.