Николай Шагурин: Операция "Синий гном"

Два мотоцикла помчали ловцов новостей к месту, где шофер подобрал Куперов. Они вернулись потные, озадаченные, с лезущими на лоб глазами: да, Купер не был ни полоумным, ни мистификатором. «Оно» подошло к автостраде.

— Ну, что там? — ворчливо осведомился редактор.

— Чертовщина! — в один голос воскликнули репортеры. Продемонстрировали фотографию: самосвал, остановленный загадочным растением.

Вечерний выпуск вышел с аншлагом на первой странице: «Рой Купер говорит: «Это страшно!» Интервью с Купером. Фото Купера и его семьи. Фото самосвала: несокрушимые тенета оплели колеса и приковали машину к асфальту. Интервью с профессором по кафедре астрономии м-ром Коулом (Канзасский университет): «Что упало на ферме Купера?» По осторожным предположениям профессора, феномен зародился в земной атмосфере, как гигантская градина, и представлял уникальное явление. Связь между падением ледяной глыбы и появлением растения м-р Коул комментировать затруднялся: наука, мол, в таких вещах не верит на слово и требует изучения вещественных доказательств.

Город и окраина знакомились с сенсацией, пожимали плечами и продолжали жить своей жизнью. Некоторые принимали все это за газетную утку, смеялись.

Утром движение на автостраде остановилось. Городские рынки не получили ежедневной порции молока и свежих овощей. Но и это еще не заставило власти отрешиться от беспечности. Очистить автостраду поручили дорожному управлению муниципалитета. К ферме Купера был послан вертолет. Но вылетевшие на нем ничего не увидели, кроме моря шевелящейся, будто дышащей, буро-рыжей колючей травы. Метровым слоем покрывала она равнину на огромной площади… О том, чтобы добыть остатки ледяной глыбы, не могло быть и речи, да они, вероятно, давно уже и растаяли.

И только когда первые волны этого растительного наводнения докатились до предместья и стали растекаться по улицам и переулкам, затопляя дворы, захватывая в полон дома, когда вынуждены были приостановить работу два крупных предприятия — мукомольное и консервное, когда на улицах Канзас-Сити появились первые беженцы с окраин, а в муниципалитете журналисты, уже не из «Канзасского вестника», а из нью-йоркских, чикагских и вашингтонских газет, — только тогда отцы города сообразили, что пора браться за ум.

Канзас-Сити — большой город, собственно, даже не один, а два города, разделенные рекой Канзас и находящиеся в разных штатах — Канзас и Миссури. Население миссурийской части Канзас-Сити составляло около 500 тысяч человек, канзасской — около 150 тысяч, всего же Большой Канзас-Сити, включая пригороды, насчитывал около миллиона жителей. Это был важный транспортный узел сообщения между востоком и западом страны, крупный промышленный центр, оборотистый заготовитель сельскохозяйственного сырья. Издавна между канзасской и миссурийской частями города шла глухая, тайная вражда, порожденная бизнесом и политикой.

В кабинет мэра м-ра Сесиля Клинтона на совещание были приглашены шеф полиции м-р Пиблс, четверка боссов — банкиры и промышленники, фактически ворочавшие делами и судьбами города (один из них — м-р Шот — был также владельцем обширной сети игорных притонов), и начальник воинской части полковник Билл Давенпорт. Старый ветеран и рубака только что получил от высокого начальства нахлобучку за бездеятельность и потому держался очень воинственно. Против травы решено было бросить огнеметные танки и авиацию, и Давенпорт тотчас вышел, чтобы через адъютанта передать нужные распоряжения (в экстренных выпусках местных газет аншлаг: «Полковник Давенпорт: «Панике не должно быть места. Мы ее одолеем!»). А дальше разговор «отцов города» относился уже к области, которая именуется «Канзасские тайны», то есть о том, как извлечь наибольшие выгоды из сложившегося положения и предупредить возможные потери, что и где страховать, каким порядком эвакуировать — не население, а движимые ценности: доллары, акции, закладные и тому подобное.

На дворе уже серели сумерки, в кабинете стоял столбом табачный дым, а они все совещались. По кабинетам носились преданные люди, разнося строго доверительные распоряжения, в приемной дежурили секретарши, полковник Давенпорт не отходил от телефона, принимая сводки о ходе военных действий. Они были неутешительны. Огненные струи не причинили траве Никакого вреда, и дивизион отступил, оставив на месте два танка, гусеницы которых накрепко связало проклятое растение.

Из Вашингтона требовали срочно доложить о ликвидации бедствия. Помощник мэра взывал по радио к гражданскому населению. У муниципалитета скапливались толпы людей, лишившихся крова и имущества. А на другом берегу Канзаса жители с некоторым злорадством прислушивались к отдаленному гулу рвущихся авиабомб: «Посмотрим, как они с ней справятся…» Самонадеянные миссурийцы полагали, что река явится для них надежным щитом…