Александр Шерман - Падение Горизонта

— В жопу устав, патрон. Я не смогу спокойно доживать в тиши, зная, что парни из моей группы полегли ни за что, покупая нам пару минут своими жизнями.

— Я всегда в тебя верил, детка, — Холлоран отсалютовал ей кофейным стаканчиком. — Так, нам, — ну, или мне, ты пригодишься здесь, — надо сначала выбраться из города, добраться до Вегаса, а там проникнуть в дата-центр «Сансары».

— Я и с оружием в руках могу себя показать, базовая подготовка у всех «людей в черном» одинаковая, патрон.

— Вот только с клавиатурой и каналами связи ты управляешься намного лучше меня, а сейчас наше главное оружие не стволы, а информация. Мне осталось только кое с кем договориться, и дело в шляпе.

— Благословите меня, святой отец, ибо я согрешил. — Голос из-за деревянной решетки показался отцу Хулио до странности знакомым. — Прошло больше года с момента моей последней исповеди.

— Говори, сын мой.

За перегородкой поерзали, судя по всему, устраиваясь поудобнее.

— Я убивал людей. Не людей тоже, но были и люди. Делал я это как по приказу, так и приняв это решение самостоятельно.

— Это тяжкий грех.

— Разве, святой отец? Но ведь люди забирают жизни у убийц.

— И все равно только Господь может судить.

— И окружной суд. Чем окружной судья отличается от меня?

— Ты гордишься тем, что делал?

— Нет, святой отец. Но я считаю, что делал то, что необходимо. Меньшее зло, понимаете?

— Зло не бывает большим или меньшим, и не гордость у тебя, но гордыня. — Отец Хулио откашлялся. — Раскаиваешься ли ты?

— Думаю, что нет, святой отец. Дворник не раскаивается в том, что он метет двор, разве что в том, что двор плохо выметен.

— Тогда грех твой не в отнятии жизней, но в отсутствии смирения. В качестве искупления прочти Десятикнижие и помолись Богородице. Ego te absolvo a peccatis tuis, in nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti.

— Аминь, святой отец. Кофе будете?

Отец Хулио выбрался из исповедальни и понял, что не ошибся, узнав в человеке по ту сторону решетки Холлорана, — тот как раз выбрался из-за занавески и протягивал ему стаканчик. Священник с кивком принял его и приоткрыл крышку.

— Двойной капучино с корицей, прихватил по дороге. — Голландец отхлебнул из своего стаканчика. — У меня есть к вам дело, святой отец.

— Вы же знаете, что сейчас вас ищут все городские и федеральные службы охраны правопорядка, которые только существуют?

— И еще пара несуществующих. Но я подумал, что готов рискнуть ради удовольствия выпить кофе с хорошим человеком.

— Ладно, спускайтесь вниз и подождите меня в кабинете, хорошо? Я пока закончу, составлю вам компанию минут через пятнадцать.

Отец Хулио раскрыл Библию, которую держал в руках, и взгляду Холлорана предстали вложенные в вырезанные страницы малокалиберный никелированный револьвер (калибра примерно.22 или.25) и цилиндрик туго скрученных банкнот.

— И в мыслях не имел нарушать таинство исповеди.

Через несколько минут священник спустился к Холлорану, устроившемуся в потрепанном кресле для посетителей в «офисе». Библия заняла свое место на книжной полке, а епитрахиль была убрана в шкаф.

— Мне тут пришло в голову, что в работе священника и хирурга много общего, — заявил отец Хулио, закрывая шкаф.

— Вы так думаете?

— Сами посудите. С одной стороны, чувство близости к человеку, чувство вовлеченности. У одного — физической, у другого — духовной. И тот и другой видят внутренний мир человека. С другой стороны, анонимность и отстраненность. Как на исповеди, так и на операции.

— Что наверху, то и внизу. Святой отец, да вы герметик!

Отец Хулио хмыкнул и устроился в кресле напротив Голландца, забросив на стол ноги в поношенных туфлях.

— Так что вас привело ко мне? Если не считать исповеди, конечно.

— Можете смеяться, святой отец, но, несмотря на весь мой материализм, я верующий человек. Может быть, моя вера и не очень канонична и не укладывается в символ веры, но я действительно верю в одухотворяющее начало всего. И в душу человека тоже.

— И в спасение?

— В раскаяние-то точно.

— Но пришли ко мне вы не за раскаяньем.

— Нет. Я пришел к вам заказать похороны. Не обязательно свои собственные, но шумные, стильные, чтобы запомнились надолго.

— Что вы имеете в виду?

— Мы с вами работаем довольно успешно, правда?

— Не то слово. Работа с вами дала возможность еще троих парней пристроить в колледж, а за пятерых выплатить залог, и это только в этом месяце. Но, я слышал, у вас сейчас есть некоторые проблемы? Заместитель шерифа лично заезжал узнать, не попадались ли вы кому на районе.