Николай Айдарин - Дорога домой [СИ]

— Крепкий! — сказал жилистый студент, удерживая андроида с помощью шеста. — Жека, давай второй! Второй шоковый разряд все-таки вырубил андроида, должно быть, перемкнув какие-то цепи и временно выведя его из строя. Его тут же подхватили под руки два здоровяка и понесли прочь в сопровождении одного из оставшихся.

— Ганс, ты как? — обеспокоенно спросил жилистый у толстяка со сломанной ногой.

— Аууу! Не видишь что ли? Черт, больно то как! Даже больнее чем в прошлый раз!

— Зато объект схватили! Сейчас Иван пожалел, что не поверил Артему, приняв его за сумасшедшего. На него действительно велась охота, и этот студент пялился на андроида не из-за его редкости — он открыто, неумело, но все же удачно следил за ним. И сейчас Ивану не оставалось ничего, кроме как смирно лежать с закрытыми глазами и дожидаться, пока эта компания наконец не свалит отсюда, забрав непрерывно воющего толстяка.

— А с этим что делать? — спросил третий оставшийся. Иван догадался, что теперь речь зашла о нем.

— Оставь его, он ни при чем, — ответил жилистый.

— Этот выродок мне ногу сломал! Пусть у нас немного посидит! А вот это не по плану! Иван мигом открыл глаза, попытался встать, но стены вокруг заходили ходуном, голова начала звенеть как церковный колокол.

— Петлю кидай! — велел толстяк. Иван скорее почувствовал, чем увидел, как ему на шею закидывают ту самую петлю, с помощью которой вырубили андроида. Сначала она оказалась свободной, из нее было просто выскочить, но стоило Ивану дернуться, как та тут же затянулась, больно сдавив горло. Последней мыслью Ивана было то, что он тут же сравнил себя с еретиками и преступниками, которых в изобилии вешали в Средние века.

Он не был ни тем, ни другим, и, уж тем более, жил в двадцать втором веке, но петля была почти такой же, только более совершенной в техническом плане. Вблизи звук у шокового разряда был как у роя мух, в единый миг пролетевших мимо. И вместе с ними пришла темнота.

Иван открыл глаза. Ему показалось, что прошел лишь миг, но на самом деле гораздо больше. Везде было темно, не так чтобы хоть глаз выколи — Иван смог оценить размеры помещения (небольшое, два на три метра) и далеко не сразу понять где дверь — но что это за помещение, и где оно находится? Этого он сказать не мог. Пол был теплый, обшитый мягкой панелью, стены примерно такие же.

— Черт, сколько я здесь валялся в отключке? — застонал Иван. — Все тело затекло, еще и шея горит. Он захотел встать, оперевшись руками об пол, но у него этого не получилось. Сначала он подумал, что у него от долгого лежания на руках они онемели, но нет, чувствительность была нормальной, вот только они никак не хотели двигаться, как будто бы пришитые к бокам.

— Смирительная рубашка? — не поверил парень. — Где я, черт побери?! Он перекатился к стене, подмял под себя ноги и попытался встать, уперевшись головой в угол. У него получилось, но не с первого раза.

Руками он старался не двигать, иначе от такого стеснения движений он мог запросто психануть — легкая форма клаустрофобии немного давала о себе знать. Он обошел свою камеру по кругу, исследуя ее, но не нашел ничего интереснее двери, из небольшого окошка которого в комнату проникал тусклый свет. Рослому блондину пришлось немного наклониться, чтобы выглянуть в коридор. Напротив была, как он догадался, точно такая же дверь с электронным цифровым замком, а по бокам, на сколько было видно, еще несколько дверей, в остальном же это был обычный коридор вроде тех, что сохранились в старых больницах. Пустой темный коридор.

— Здесь есть кто живой? — шепотом, не желая привлекать внимания похитителей, спросил он. Справа раздалось какое-то шевеление, ерзанье и глухой удар.

— Это ты, брат? — проскрипели оттуда. Похоже, что их обоих поместили в соседние помещения.

— Артем? — шикнул в окошко блондин.

— Да, брат. Я в соседней камере. Его голос был сильно приглушен, будто из-под подушки, но говорил он не шепотом.

— А какого хрена ты здесь делаешь? Отключись от суррогата и драпай отсюда!

— Не могу, уже пробовал, должно быть, электрошок повредил какой-то модуль. К тому же, они накинули на меня рубашку с нанотканью, она блокирует многие мои действия. Я суррогатом еле управляю, команды проходят через раз.

— Хреново, — буркнул Иван. — Стой. Так ты хотел меня бросить здесь?

Ты меня в это втянул, так еще и решил смотаться по-тихому?

— Я бы тебя не бросил, брат, — суррогат наконец-то вплотную приблизился к своей двери, и его стало слышно значительно лучше. — Эти люди — это дело моей жизни, я не могу так просто отступиться и сбежать, брат. Ну да, подумал Иван. Вот он бы точно сбежал подальше, трусливо поджав хвост, зато на свободе и живой. Так он и сделает, только надо перед этим выяснить, от кого он собрался бежать, откуда и как именно, поскольку сейчас он даже руки не может освободить, не упоминая и то, что дверь заперта снаружи.