Андрей Миколайчук - Красное внутри

Роберт потихоньку приходил в себя.

— Виталий, ты закрыл сейф? — спросил он.

— Конечно Роберт, как иначе? Слушай… — Виталик развернулся, улыбаясь во весь рот. — Теперь, ты можешь жить в гостинице в долг, залог меня устраивает…

Живот мешал ему громко смеяться и долго сидеть задом наперед. Кряхтя, Виталик развернулся обратно и сел ровно.

— Надо найти для камня хорошее название, у меня есть отличная идея. Съездим в исторический музей, потом встретимся с одним журналистом…

Мурлыканье Виталика, успокаивало Алексея. Он, наконец, отвлекся от своих проблем и спросил Роберта.

— Роберт, а сколько ты заплатил за рубин?

— Может, уже поедем, — не отвечая на вопрос Алексея, нервно сказал Роберт.

— Да Яма, а почему мы не едем? — поинтересовался Виталик.

— Товарищ полковник, — ответил Яма.

— Точно! Вспомнил! — Виталик стукнул себе по лбу.

— Сегодня же начинается конференция мира, — сказал он и снова сел в пол оборота. — Надо быстро, быстро уезжать из города, душманы будут воевать между собой…

— Куда поедем? — безразлично спросил Алексей.

— Теперь уже, куда прикажет товарищ полковник, — ответил Виталик и снова повторил фразу, — Но к вечеру надо вернуться, Женя в гости приедет. Он завтра летит на родину, так что если хочешь семье подарки передать, я договорюсь.

— А почему мы в машине сидим и не едем? — не унимался Роберт.

В это время у Виталика зазвонил телефон. Он по-военному поздоровался, сказал «ага», и отдал трубку Яма.

Через минуту белая «Toyota Sequoia» выехала за ворота.

***

Алексей смотрел в окно. Движение машин было плотное. Еле-еле касаясь бамперами, «тойоты» как будто здоровались с «уазиками», а те передавали привет «ниссанам» и так далее. Между машинами шныряли торговцы. В руках они держали картонные коробки со всякой всячиной. В окна автомобиля часто стучали дети, улыбаясь, они демонстративно терли большой палец об указательный, потом делали жалобные лица. Иногда в руках детей были коробки жвачки «Haitai Gum», с красивыми, желтыми бананами на этикетке. Голодные дети, которые продавали взрослым сладости. Алексей, вдруг, почувствовал в этом какую-то вселенскую несправедливость.

Машина въехала на мясоразделочную улицу. Туши телят и баранов висели плотными рядами. Они были насажены задними ногами на кривые, железные крюки.

— «Кабул сити центр», это же недалеко отсюда? — спросил он Виталика, не отводя взгляда от окна.

— Пять минут ходьбы, ехать будет дольше, — ответил тот.

— Давай я схожу, проверю карточку…

— Ну не знаю… не самое лучшее место для прогулок. Месяц назад, отсюда несколько грузовиков трупов вывезли, — сказал Виталик.

— А что случилось?

— Точно не скажу… говорили про смертника… — Виталик задумался, и продолжил. — Помню, что людей тогда поразрывало на части, оторванные головы, стопы и запястья, обугленными обрубками разлетались по парку, как фейерверк. Хабиби говорил, что потом долго убрать не могли… Но здесь такое каждый день происходит…

Машина выехала на перекресток.

— Пойдешь? — Виталик взял за руку Яма, давая знак притормозить.

После таких слов идти одному к банкомату Алексею перехотелось.

— А по дороге будет еще банкомат? — спросил он.

— Ты еще молод, на твой век банкоматов хватит… — ответил Виталик, рассмеялся и продолжил. — Успеем выпить кофе, товарищ полковник сказал, что в городе еще пару часов будет безопасно.

При слове «кофе» Алеша вспомнил свою далекую родину, ему жутко захотелось домой.

— Поедем в «Гандамак»? — громко спросил Виталик. Но Алексей заприметил у дороги кафе с названием «Cappuchino Cofee & Pizza».

— А давайте здесь, — указал он рукой, на вывеску, сделанную в стиле «Америка 30-е».

Видимо кафе размещалось в помещении бывших складов. Парадный въезд расширили и застеклили, ворота сняли и между колоннами прибили клетчатый козырек. При самом входе размещался маленький продуктовый магазинчик. Продавца за стойкой и стеллажи с товарами было видно из окна машины. Алексей подозревал, что залы кафе скрываются за толстыми, глухими стенами, на которых вместо окон красовалась огромная надпись: «Cappuchino Cofee» — с дымящейся чашечкой между словами. В Кабуле вообще, окна на улицу старались закрывать щитами, или закладывать кирпичами.

— Давайте здесь! — он повторил свою просьбу, хотя никто и так не возражал. Яма, громко сигналя, въехал на встречную полосу, остановив движение на всей улице. Кое-где ему отвечали клаксоны, но нервозности не было, не было злобных лиц и свирепых взглядов водителей, они мирно разговаривали с пассажирами, по телефону, и мимоходом отбивались от уличных торговцев.