Давид Чумертов - Альянс

— Тогда что, черт побери происходит? — вмешалась Рэйчел.

— Спасибо за беспокойство, но не лезь не в свое дело. — грозно заявил Декарт. — Ты не помогаешь.

— Смотрите на левую руку! — внезапно произнес Чин Хан.

Команда обратила внимание на то, что вены Алисии начали приобретать зеленоватый оттенок и ярко выделяться.

— Господи, сохрани наши души. — простонала Джулия.

— Бог тут не при чем. — вставил Фердинанд, появляясь за спинами команды. — Пока Вы тут ныли от беспомощности, я просмотрел камеры видеонаблюдения. Последние 4 часа Алисия провела в арсенале на стрельбище. Спустившись туда, я обнаружил разгерметизацию. Буквально микроскопическую, но достаточную для того, чтобы какая-бы то ни было дрянь залетела к нам на корабль.

— Почему системы корабля ее не обнаружили? — поинтересовался мистер Окс. — Почему не выявили разгерметизацию?

— Видимо, повреждение было слишком незначительным. — вставил Чин Хан. — Фердинанд, а как ты сам обнаружил его?

— По запаху. — вставил Фердинанд. — У меня хорошее обоняние. Я учуял в западном углу запах какого-то газа и пошел на него. Поток воздуха шел легкой струей. Визуально я бы ничего не увидел. Но я почувствовал.

— И что вы теперь предлагаете? — вскрикнул Декарт. — Может поговорим лучше о том, как ей помочь?

— Порой бездействие не означает слабость, а лишь терпение есть проявленье величайшей мудрости. — отметил Фреддрис.

— Нашел время, философ! — фыркнул Декарт. — От тебя пользы, как от дерьма Леквальдов!

— Капитан… — встрял Астро. — Вообще-то из экскрементов этого инопланетного вида люди научились делать прекрасный сироп от кашля.

— О, Господи, убейте меня! — вздохнул Декарт.

— Капитан… — перебил его Фердинанд.

— Не сейчас! — заорал Декарт.

— Капитан! — повторил Фердинанд.

— Отвали! — крикнул Декарт.

— Страйкер, мать твою… — прошипел вполголоса Фердинанд.

Когда Декарт обернулся, он оцепенел. Фердинанд лежал на полу, а из его носа обильно капала кровь. Вены вздулись и начали зеленеть.

— Твою же мать… — опешил Декарт.

Спустя всего секунду, Декарт опомнился.

— Голиаф, объявляю общую тревогу! — воскликнул Декарт. — Код 18—48. У нас эпидемия.

Декарт еле стоял на ногах. Его тело трясло, бросая то в жар, то в холод, а сам он чувствовал запах крови, капающей из своего носа.

— Фишер… — прошептал еле живой Декарт. — Ты еще в состоянии вести корабль?

— Смотря сколько. — прохрипел Фишер, кашляя кровью. — На пару часов меня еще хватит.

— Какая ближайшая планета по курсу? — поинтересовался Декарт.

— Я не знаю. — пояснил Фишер. — Есть планета всего в нескольких парсеках от нас, но в нашей базе данных ее нет. С одной стороны, нас там может ждать кто угодно и что угодно. Мы ничего не знаем ни о флоре, ни о фауне, ни о местных жителей, ни о климатических условиях. В теории любая деталь может нас убить. С другой стороны, мы все равно умрем, если что-то не предпримем. Решайте, капитан.

— Сажай корабль. — кивнул Декарт. — И да поможет нам Бог.

Войдя в медицинский отсек корабля, Декарт вздрогнул. Большая часть команды лежала без сознания.

Доктор Долл, весь позеленевший, еле стоял, его жутко трясло, но все же он продолжал работу над поиском лекарства.

— Капитан… — задумчиво произнес доктор Долл. — Можно Вас на секундочку?

— Давай. — кивнул Декарт и вышел вслед за доктором.

— Этот вирус… — начал доктор. — Я никогда не видел ничего подобного. Он не просто уничтожает клетки, он изменяет их структуру. Они мутируют. Но с учетом того, что изначальным его носителем является не человек, любые изменения структуры нашей ДНК будут временными…

— Ближе к делу, док. — скомандовал Декарт.

— Я боюсь, мы не мутируем. — пояснил Долл. — Мы просто умираем. Лекарства нет. Мы обречены. Наше путешествие окончилось, не успев начаться. Что ж, жаль капитан. По крайней мере я выбрался со своей старой космической станции и хоть немного увидел мир за ее пределами.

— Не смей опускать руки, Долл. — фыркнул Декарт. — Это приказ. Продолжай работу.

— Что по поводу команды? — поинтересовался Долл. — Вероятнее всего времени на поиск лекарства не хватит. Мне стоит сообщить им о том, сколько нам осталось? О том, что мы все практически гарантированно умрем через несколько дней? Скрыть такое от них непростительно. Они должны знать, что их ждет.

— Лишить пораженных тяжелейшей болезнью людей малейшей надежды на спасение? — прошептал Декарт. — Серьезно? А как же эффект плацебо? Как же чудеса самовнушения, исцелявшие людей.