Давид Чумертов - Альтернатива

Головорез взвел курок. В этот момент Гудмен ринулся с места и с криком рванул на Головореза, но не успел. В воздухе раздался выстрел. Обмякшее тело Родерика Гудмена рухнуло на холодную землю в сугроб снега, который быстро из кристально белого превратился в багрово-красный. Гудмен лежал с прострелянной грудью в области сердца. Он был мертв.

Джейсон Грим, неожиданно оказавшийся на свободе, не хотел возвращаться в роковую квартиру, с которой началось его путешествие. Вместо этого он после встречи со своей, как выяснилось, женой Симоной, не придумал ничего лучше, как временно пожить у нее.

У Симоны, которая была сенатором штата, вполне предсказуемо была очень богато обставленная квартира с хорошим ремонтом и шикарной мебелью.

Грим в этом мире все-таки был супругом Симоны, а потому ему приходилось исправно и регулярно выполнять свой супружеский долг. И не то чтобы Грим особо сопротивлялся этому. Он вроде бы даже был не против, но иногда возникали некоторые неловкие моменты. К примеру, однажды Симона не разговаривала с Гримом три дня, потому что в ходе исполнения им главной супружеской обязанности она вдруг услышала не свое имя, а имя какой-то «Лоры».

Грим действительно даже в такие моменты всегда думал о Лоре, а также о том, как сильно Головорез успел испоганить его любимую жизнь и все, что ему было дорого.

Но один из, казалось бы, типичных и ничем не выдающихся домашних вечеров, на время заставил Грима забыть обо всем на свете.

— Любимый, я дома. — послышался голос из коридора.

— Ага… — буркнул Грим, мысленно ненавидящий себя за то, что ему приходилось притворяться любящим мужем.

— Проходи, разувайся. — сказал тем временем Симона кому-то в коридоре.

— У нас гости? — поинтересовался Грим. — Ты не говорила, что кто-то придет.

— Джейсон, сегодня же суббота. — воскликнула Симона. — Ты же знаешь, кто к нам приходит с ночевкой по субботам.

Грим мог ожидать в этом чего угодно — банду маньяков-убийц, взвод полицейских, любого своего знакомого из старого мира… Но то, что предстало перед его глазами, стало для него полнейшей неожиданностью.

— Папочка! — радостно воскликнул забегающий в комнату мальчик, который тут же ринулся к Гриму и обнял его за шею.

— Папочка? — удивленно спросил Грим уже у Симоны.

— Джейсон, как же сильно эти легавые должны были отбить тебе мозги, что ты забыл о существовании родного сына! — возмутилась Симона.

Грим замер в гримасе недоумения, восторга, ужаса, удивления и беспомощности одновременно. Он ни на секунду не сводил глаз с маленького мальчика, принявшегося играть с кубиком Рубика, лежавшим на полке.

Это был смуглый худощавый черноволосый мальчик с хитрым взглядом и довольной улыбкой. Грим мог поклясться, что перед его глазами он сам лет двадцать назад. Но это был не он.

— Джастин, иди мой руки, и будем ужинать. — воскликнула Симона.

— Да, мамочка. — улыбнулся Джастин Грим, сын Головореза.

— О, Господи… — прошептал Грим. — Я отец…

У Грима не укладывалось в голове, как человек наподобие Головореза мог иметь детей. Он не понимал, как вообще Головорез мог связать свою жизнь с Симоной Харрисон, которая была полной противоположностью как его, так и самого Грима. Но больше всего он не мог поверить в то, что так скоро увидит маленькое продолжение себя самого.

— Он так на меня похож… — прошептал Грим, подходя к Симоне.

— Ну, значит не соседский. — рассмеялась Симона.

— Да ну тебя! — огрызнулся Грим.

Грим молча наблюдал, как мальчик ужинает. Грим не мог однозначно для себя решить, как воспринимать этого ребенка — как своего, или как чужого. Ведь и то, и другое было правдой.

Когда Джастин покушал, Грим подозвал его к себе.

— Сынок, я хочу с тобой поговорить. — начал Грим.

— Да, папочка. — улыбнулся Джастин.

— У папы в последнее время начались проблемы с памятью… — начал Грим. — А ты можешь мне с ними помочь. Напомни мне, почему ты живешь отдельно от нас с мамой?

— Потому что бабушка Тиффани запретила мне жить в одном доме с «уголовником». — уверенно ответил Джастин. — Папа, а что такое «уголовник»? Эта штука есть у нас дома?

— Да, есть. — грустно кивнул Грим. — Это… Кухонный прибор. Очень опасный кухонный прибор.

— Понятно. — воскликнул мальчик. — Бабушка Тиффани говорит, что детям не место рядом с «уголовниками». А еще она сказала, что больше не хочет видеть один из них.

— Или одного из них… — неуверенно прошептал Грим.