Татьяна Арутюнова - Я - биологический робот [СИ]

— Ну, и создали бы людей на своей планете, зачем надо было забирать наших ребятишек? — возмутился айтишник.

— Их закон запрещает у себя создавать новые существа из крови и плоти. Разрешает это делать только на других планетах и отслеживать, как они размножаются, эволюционируют, не агрессивны ли. Лишь после этого, изучив все «за» и «против», они имеют право поселять их у себя. Кстати, даже человек не сразу показал себя с хорошей стороны. Прошло около сорока тысяч лет после первого его появления на свет, прежде чем его потомков признали пригодными для размножения на этой планете, и то только в модифицированном виде.

— Вот чует моё сердце, Аннушка, что и над нами они будут проводить опыты, в целях роста населения здесь, у себя.

Только он это сказал, как в дверном проёме появился Гна.

— Вашу просьбу я передал Нгва. Он дарует вам это, — сказал он айтишнику, положил на стол видеотранслятор и тут же вышел из комнаты.

Увидев его, мы с айтишником бросились в разные стороны и задрожали.

— Нет, я не хочу больше в него всасываться! — завопила я.

Дмитрий, слегка отдышавшись, разразился бранью, потом извинился за неё и медленно направился к гибкому экрану, сложенному вдвое.

— Может, всё-таки рискнём вернуться домой? — с сомнением в голосе спросил он. — Мать без меня там помрёт, Ань.

Я продолжала молчать.

— Ну, как хочешь, а у меня другого выхода нет.

Его сердце билось так сильно, что было видно, как ритмично сотрясается всё тело. Не мешкая ни секунды, он решительно разложил на столе экран, взглянул на него и вскрикнул. На него с полотна смотрела мать, сидящая на больничной койке с радостным выражением лица.

— Димончик, дорогой, — пропела она счастливым голосом, — здравствуй! Спасибо тебе за врача. Он за минуту вернул меня к нормальной жизни и сказал, что я ещё сто лет проживу.

Айтишник растерялся:

— Ты о ком говоришь, мам?

— О красивом докторе с изумрудными глазами. Он сказал, что ты нанял его лечить меня, а сам вынужден был улететь в длительную командировку и теперь переживаешь, что оставил меня одну в больнице. Так ты не волнуйся за меня, сынок, у меня теперь всё отлично. Он вручил мне эту твою штуковину, — показала она пальцем на экран, — и сказал, что я смогу по ней общаться с тобой, когда ты сможешь выходить на связь. До чего техника дошла! На прозрачной ткани сына вижу! Вот только домой меня не пускают, просят сначала узнать у тебя, где можно найти этого доктора. Многие хотели бы обратиться к нему за помощью.

Только теперь Дмитрий понял, что мать получила помощь от Нгва или Флима, ибо хорошо запомнил, что у них глаза изумрудного цвета. Поэтому тихонько сказал ей:

— Этого доктора больше нет. Собирайся и немедленно уходи домой.

— Как это нет, сынок?

— До следующей связи, мама! — быстро сложил он видеополотно вдвое и уставился ничего не видящим взглядом в стену. Я молча пошла к кровати. Бухнулась в неё и закрыла глаза. Тревога постепенно улеглась, а на душе стало хорошо оттого, что инопланетные друзья избавили моего коллегу от переживаний по поводу немощи его матери. Восхищало и то, как быстро они смогли оказаться на Земле.

Не знаю, сколько бы ещё времени так просидел айтишник, только я заскучала и зачем-то с иронией произнесла вслух по слогам:

— Ди-мон-чик!

Айтишник пришёл в себя и разразился истерическим смехом:

— Ну, попало на язык! Я так и знал, что ты заостришь внимание на имени, которым называет меня мать. Не смей ко мне так обращаться! Слышишь?

— Слышу-слышу, Димончик, — повторила я и рассмеялась.

— Не поверишь, Анечка, теперь, когда моя мать выздоровела, я готов на любой эксперимент надо мной.

Я же его энтузиазма не разделяла, но не сказала ничего в ответ, лишь загрустила.

В этот день нас ещё дважды покормили той же самой пищей. Мы съели её всю и выпили жидкость, потому что очень хотелось есть и мучила жажда. На память пришли слова Ксюши о том, что здесь всегда кормят одним и тем же. Это показалось нам ужасным.

Прошло ещё немного времени. В комнату вошёл Айта и пригласил меня пройти с ним в санузел перед сном. Я с удовольствием потопала следом. Он прикоснулся к стене, и та отъехала влево. Айта жестом пригласил войти внутрь небольшого помещения, помог мне раздеться и тихонько подтолкнул в прозрачную кабину, напоминающую нашу душевую. Когда я встала на поддон, то услышала шум ветра. Сильные струи воздуха с мелкой моросью начали обдувать меня. Вскоре вся поверхность тела покрылась пеной, а сильные струи воздуха с завихрениями продолжили массировать его. Я только успевала подставлять под них подмышки, спину и всё остальное. Внезапно ударили приятные, тонкие струи воды и стали щекотать и обмывать меня всю сверху донизу. Когда тело полностью избавилось от пены, подул приятный тёплый воздух и подсушил кожу. Дверь кабины сама открылась, а робот указал мне рукой на следующую кабину. Я догадалась, что это туалет, вошла в него и присела на удобную чашу с водой на дне, напоминающую наш унитаз. Когда я справила нужду, то чудо-унитаз сам всё смыл, провёл мне нижнюю гигиену и мягко промокнул промежность. Довольная сервисом, я вышла из кабины. Там меня ожидал робот с мягкой, белой рубашкой в руках до самого пола. Молча надев её, я вставила ноги в предложенные белые тапки и направилась к кровати, совершенно не стесняясь Дмитрия. Мягкая постель буквально «поглотила» моё тело, и я забылась в приятном сне. Не знаю, сколько времени я проспала, только почувствовала, как кто-то тормошит меня. Я открыла глаза. Передо мной, в полумраке стоял мальчик. Он молча протянул мне два шарика и быстро побежал к выходу. Я даже не успела его поблагодарить, зажала их в руках и снова заснула. Только утром полностью осознала, какой бесценный подарок он сделал нам с айтишником. Один шарик я сразу же отдала ему. Дмитрий очень обрадовался подарку.