Владислав Жеребьёв - Исходный код

– Вы там точно ничего не путаете? – Слабость окончательно поборола майора, и теперь он лежал на полу, пытаясь собраться с мыслями.

– Зуб даю, – Давыдов вновь припал к окошку и начал описывать увиденную им картину: – Бродят, будто сонные мухи. У некоторых пулевые ранения. Комки [19] Комок – здесь, камуфляж, военная одежда. Разговорное. (Примеч. ред.) в крови и еще какой-то желтоватой дряни. Почти все обделались.

– А ты откуда знаешь? – удивился стоящий внизу проводник.

– Знаю, и все тут, – отмахнулся Семен. – Книжек много читал. Кстати, кое у кого пулевые ранения прямо в лицо. Стреляли много, чудно, что ночью мы ничего не услышали.

– А у двери? – начал наводить на правильную оценку ситуации Хел.

– Отсюда не видно. Дверь-то за углом. – Семен ловко спрыгнул вниз и с сомнением посмотрел на заблокированный выход. – Но отсюда я видел лежащий на бетонке автомат.

– Так просто лежал? – удивился Всеволод.

– Ага. Будто кто обронил.

– Тогда надо решать, что делать, – Хел подошел к Курехину и, положив ему руку на лоб, разочарованно поцокал языком. – Всеволоду все хуже и хуже. Если запустить, доведет до беды.

– А странная ситуация получается, – вдруг смутился аналитик. – Я недавно книжку читал, будто попал вирус в воздух и все вокруг умерли, а потом встали и жрать друг друга пошли.

– Вот, значит, кто нам этот пирожок испек, – тяжело вздохнул Всеволод. – И что же в этой книжке дальше было?

– Толком не помню, – Давыдов развел руками, но, встретив суровые взгляды товарищей, сосредоточился, копаясь в памяти. – Вирус, разбилась колба в подземной лаборатории где-то в пещере.

– Дай угадаю, – предложил Курехин. – Пещера находилась на острове, и там была военная база?

– Ну, почти, – начиная понимать, что происходит, протянул аналитик. – Но там не только база была. Были и гражданские, и военные, и медперсонал, а в трех километрах от берега имелась буровая платформа.

– А чем закончилась книга?

– Прилетели самолеты и выжгли все напалмом.

– И как быстро они прилетели?

– Через сутки.

– Вот вам и время перехода, – Хел подошел к двери и прислушался. Возня и стоны вроде прекратились, но точно сказать, ушло ли существо, топтавшееся за перегородкой, или просто утратило интерес к пище внутри, было невозможно. – Интересно, сколько мы времени уже потеряли?

– Ну, это не сложно посчитать, – майор приподнялся на локтях, а затем, превозмогая слабость и ломоту в костях, сел. – Сейчас утро, вечером все было нормально. Рано, но не очень, на улице все еще чувствуется утренняя прохлада. Думаю, часов восемь сейчас.

– Надо выбираться, – наконец решил Хел. – Другого выхода нет.

Толкнув дверь, Семен выглянул наружу, готовый в любую минуту юркнуть назад и забиться под половицу. Самые страшные кошмары, перенесенные из фантазии автора на страницы фантастического романа, воплотились в жизнь в крохотном участке мозга Давыдова, отвечающем за панику и упаднические настроения. Огромная военная база будто вымерла. Ни криков, ни громких команд карикатурных усатых сержантов, ни грохота автоматной пальбы с полигона.

Солнце, теплынь, горы рядом – чем не курорт, если бы не одно но, и это «но», собравшись толпой у ближайшего ангара, просто стояло, раскачиваясь из стороны в сторону. До первого препятствия было метров сто, а автомат, такой близкий и желанный, лежал за углом и просто манил.

– Никого, – выдохнул аналитик. – Ближайший мертвяк – вы бы его рожу видели! – далеко.

– Успеешь добежать до автомата и вернуться? – поинтересовался проводник.

– Попробую.

С трудом сглотнув набежавшую слюну, Давыдов осторожно ступил за дверь и крохотными шажками начал приближаться к заветной цели. Каждый метр давался с невероятным трудом. Внутри что-то дрожало, будто натянутая струна, готовая в любой момент лопнуть. Стоило неосторожным пальцам музыканта задеть ее посильнее – и все, катастрофы не избежать. Едкий пот застилал глаза, ноги стали будто ватные, но цель, такая нужная, такая близкая – только протяни руку, – стоила того.

Добравшись до конца ангара, аналитик с замиранием сердца заглянул за угол и облегченно выдохнул. Зомби-солдаты продолжали все так же тупо стоять в сторонке и не обращали на живого человека никакого внимания. Стоило бы задуматься, почему, но Семен, воодушевленный своей первой маленькой победой над собственной трусостью, потерял всякую осторожность и шагнул вперед. Смелость – удел идиотов. Смелым надо быть, если сидишь в бункере или стоишь перед строем хорошо вооруженных и тщательно тренированных бойцов с автоматами. Проявлять же смелость посреди базы, до отказа забитой ходячими мертвецами из книжки, – верх безумия.