Владислав Жеребьёв - Исходный код

Последствия наземной операции в районе населенного пункта Новый Шатой, Чечня. 11 июля 1999 года. Спасательная операция

Сержант остановился и, опустившись на корточки, потыкал веткой в свежий отпечаток в грязи.

– Стой, – произнес он.

Курехин перекинул АК за спину и, присев рядом с Пылиным, прикинул размер ботинка.

– Интересно, кто тут может быть, акромя чехов?

– Их же дети. Зеленка, самое время для подстав. Помнишь, что у заставы было? – Сержант аж крякнул от негодования.

– Думаешь, тут то же? – нахмурился Всеволод.

– Не знаю, – Пылин развел руками и, встав, начал осматривать окрестности. – Но я бы дальше колонну не повел.

Белый тигр на голубом шевроне на предплечье у Всеволода, показалось, шевельнулся, будто почувствовав опасность. Эту войну лейтенант не любил. Нет, Курехин никогда не был трусом и считал, что любой конфликт должен проходить локально. Что-то вроде битвы Пересвета с Челубеем. Встали армии друг напротив друга, вышли вожди, померялись силами, кто круче – тот и выиграл.

Вторая чеченская оказалась не такой кровопролитной, как первая.

Огромные потери в живой силе кое-чему научили российский генералитет. Получив почти четыре тысячи «двухсотых» и порядка двадцати тысяч «трехсотых», потеряв в горах столько же пропавших без вести и попавших в рабство российских солдат, президент распорядился использовать в операции на Кавказе только войска быстрого реагирования или контрактной службы.

Командир отдельного подразделения десантно-штурмовой бригады лейтенант Всеволод Курехин основного чеченского ада не застал, выполняя дружественную миссию в Аргентине, а когда вернулся в Москву, то вылетел в Грозный, чтобы возглавить экспедицию по поиску и освобождению из плена российских солдат. Ужасов, которых он навидался за последние два года, мотаясь по горам аки козел, ночуя на земле и питаясь трофейными баранами, хватило бы на всю библиографию Стивена Кинга, Эдгара Алана По и Урсулы Ле Гуин, да еще остались бы пара томов для вольных авторов. Чехи не щадили русских рабов, живьем срезая с кожи татуировки, вырывая ноздри и ломая ноги пленникам. Многие из них, так и не дождавшись свободы, заживо сгнивали в ямах с отходами, другие лишались глаз или члена, так, ради забавы суровых горцев. Третьи сходили с ума и рвали себе вены зубами.

Очередная операция по вызволению пленных началась по доносу одного из местных, что за тридцать тысяч рублей согласился назвать точное местонахождение поселка, где держали в рабстве российских солдат. Колонна с грузом гуманитарной помощи была прикрытием, ширмой. На самом деле в двух «Уралах» с брезентовыми тентами курили в потолок тридцать спецназовцев, тихо матерясь и полируя ветошью свои верные автоматы. За плечами каждого из них было немало боевых ходок и десятки жизней на счету. Некоторые делали зарубки на прикладах, особенно снайперы, другие резали уши, что, кстати, строго воспрещалось, но никогда не пресекалось прозорливым начальством.

– Ну что, лейтенант, я и Сизый пробежимся по тропинке? Чего зря горючку тратить?

– Пробегитесь, – нехотя согласился Всеволод, – но если что неладное, сразу назад.

– Кстати, когда будем пить за старлея? – Пылин довольно хохотнул, показывая ряд неровных, желтых от табака зубов. – Уже и представление из штаба прибыло.

– Когда? – удивился Курехин.

– Вчера и прибыло, – подмигнул разведчик.

– Ну ладно, дуйте вперед, мы вас ждем.

– Не идут. Час уже прошел. Товарищ лейтенант, может, я сгоняю, гляну? – ныл младший сержант Капустин, здоровый рыжеволосый детина с лицом, усеянным веснушками. За глаза его называли Винни-Пухом за общую округлость форм, но при личной встрече о прозвище старались вслух не вспоминать. Винни по прозвищу Пух имел дикий нрав, и мог, если что, случайно сломать позвоночник.

– Сгоняли уже двое, – Всеволод прикусил губу и вновь поднес к глазам бинокль, осматривая склон, но признаков возвращавшихся из поиска Пылина и Сазонова не было. Эфир – закрытая волна, на которой в экстренных ситуациях могла общаться группа, – тоже была пуст, и, плюнув на все, Курехин приказал:

– Я пойду, еще Лютый и Блоха. Если не вернемся через десять минут, начинайте зачистку района.

– А я? – Даже обиделся Винни. – Сержант и Сизый там встревают, а я в тылах сидеть? Не, лейтенант, не пойдет. Если все туда, то и я с ними.

Блохин был в отряде штатным Чингачгуком. Пройдя спецподготовку в одном из лагерей в Сибири, он прекрасно ориентировался на местности, мог определить направление, не пользуясь компасом, читать по следам и помету и еще много разных чудесных вещей. Знал он также немало такого, о чем предпочитал не рассказывать, и эти знания не однажды спасали жизни десяткам людей.