Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том II

«Заметьте, что при этом ваш оппонент не опускался до низкой уголовщины, как это принято называть. Увидев, что у девушки поднялась бровь, в знак возражения, нехотя ответил. А то мои помощники, слуги перестарались, за что были наказаны. Но вернёмся к предмету беседы.

«Увы, эти вещицы способны не только картинки показывать и создавать сложные системы планетарного масштаба, но и уничтожить, ввиду незнания свойств и возможностей, нечаянно, да пусть нечаянно, но стереть всех вас и Землю в пыль и развеять её по Млечному пути. Я потеряю Землю, вы всё. Не обижайтесь, но ребёнку одному нельзя играть с ядерным реактором, даже с IPad. Он его в лучшем случае разобьёт, в худшем вскроет, подключённым к сети, голыми пальцам и…». Снова замолк на несколько секунд, задумавшись.

«Выражаюсь я вполне доходчиво, как у вас у русских говорят — Не по Сеньке шапка. Желаете, покажу наглядно, виртуально. Нет, ну да ладно». В голове у Немо отчётливо мелькнул симпатичный мальчуган с планшетом в руках (кто-то тихо подбросил мысль — это твой будущий сын). От неожиданности он встряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение, и посмотрел на Незнакомца. Но тот, как ни в чём не бывало, продолжал.

«Даже приближённо, на сегодняшний день земная наука, при условии создания, что коллаборации учёных, что вливания средств в чисто национальные исследования не в состоянии понять не только принцип действия этих артефактов, но и суть физических явлений, и тем более науку другого мира. Это при том, что они явлены в виде, частично адаптированном для Земли, созданные разумными автоматами, которые появятся у вас, как минимум через двести-четыреста лет, если вообще появятся, я так в этом сомневаюсь».

«Сразу хочу предупредить, эти приборы созданы другими, их разум, каноны существования, среда обитания резко отличаются от ваших. Подумайте хорошенько о том, что может произойти, мощь их вам не подвластна, а прежде чем их энергия иссякнет окончательно, неизвестно какие сбои могут произойти. И ещё одно, напрягите извилины, стал бы я предупреждать Вас об этом, если бы не был заинтересован в вашем существовании?!».

«Я готов помочь Вам уничтожить эти приборы, либо передайте их мне, под гарантии и преференции. Даже гипотетически я не могу пока допустить риск гибели планеты, и если меня вынудят, приму соответствующие меры. Уверен, вы понимаете меру личной ответственности и последствий. Готовы ли вы взять её на себя сейчас?». Он опять умолк, пристально вглядываясь в лица Немо и Берегини. Ответом было молчание.

«Я также готов оказать всяческое содействие в минимизации последствий таких Ваших шагов, со стороны руководства любого уровня и страны. Эту проблему мы уж как-нибудь, полюбовно да решим».

«Вот, собственно говоря, и все что я хотел сегодня здесь обсудить. У Вас может возникнуть вопрос, почему я сразу не изъял сей инструмент? Отвечаю, чтобы не было глупых домыслов. Потому только, что не желаю вмешиваться в дела Ваши людские до последней возможности, но крайности меня вынуждают».

«Если есть другие вопросы и готовые предложения, слушаю. Но только разумные, потому даю время подумать. Продолжим через четверть часа». И он пропал, растаял как запах кондитерской фабрики в автомобиле, промчавшемся мимо неё.

Ровно через 15 минут они оказались уже в тронном зале старинного замка, увешанного щитами с различным средневековым оружием, мечами двуручными, палашами и саблями, копьями и алебардами. Гладиусами и гламдрингами, рапирами, акинаками и арбалетами, большими италийскими луками и малыми скифскими. В промежутках, между щитами висели шкуры животных: волчьи, бизонов, львов и леопардов, ирбисов и ягуаров. Посредине зала стоял огромный тяжёлый стол, прямоугольной формы на сотню человек, или какой нечисти. На нём стояли три высоких бокала, наполненных вином и золотой кувшин старинной венецианской работы. С торца одной стороны входа в зал сверху были вывешены множество каких-то флагов, штандартов и вымпелов, богато украшенных, шитых золотом и серебром. С другого торца длинного зала на возвышении, между двух высоких дверей стояла, сверкая железом, огромная скульптура рыцаря, полностью закованного в доспехи. С одного его плеча свисал длинный до пола чёрный плащ. Головной убор венчали огромные чёрные же, выбранные павлиньи перья с редкими тёмно-синими блёстками — пятнами. Перья на сквозняке шевелились как живые.

Одна из дверей выхода была приоткрыта. Слева от входной двери, находились огромные, высотой не менее пяти метров окна. Они вместо обычного для нашего времени стекла, были набраны цветной мозаикой. Это были изумительные по красоте картины из рыцарских романов, сцены битв и библейских историй, освещённые лучами заходящего солнца. На высоте 7-9-метров три стены обрамляло некое подобие балюстрады. Поскольку ширина настила её пола и высота перил были скорее рассчитаны на карликов, можно было сделать вывод о её декоративном характере.