Вадим Кузнецов - Швейцарские часы [СИ]

Лаборатория Стоуна одновременно напоминала маленький часовой завод и обезьяний питомник. На рабочем столе каждого сотрудника лежали швейцарские часы «Роллекс», гора технического хлама, состоящего из железок, проволочек, микросхем. Каждому было дано задание экспериментировать в меру своей возможности. Менять материал контура, напряженность поля. Все что угодно. Разрешались самые смелые и безумные эксперименты.

В большом пластиковом аквариуме прыгали и визжали зеленые мартышки. Они были нужны для проведения практических опытов. Двух животных «Потрошитель» уже успел замучить до смерти. Ставил эксперименты с воздействием магнитной индукции.

Сотрудники окончательно выбились из сил, работая над проектом. Обезьянки умирали бессмысленной смертью, деньги налогоплательщиков текли в никуда, а «Хронос-2» до сих пор не был создан. Необходимый материал для сердечника контура так и не сумели подобрать. Перебрали около сотни металлов и сплавов в различных сочетаниях. Все безрезультатно.

В очередной раз просмотрев дневники и снова ничего полезного не обнаружив, Стоун положил их в сейф, тщательно закрыл его толстенную дверцу и сунул ключи в карман халата. Все самое ценное, включая документы, «Потрошитель» хранил в сейфе. Сейф был хороший, заказанный по рекомендации ФБР. Добротный несгораемый шкаф. Замок без шифра, но надежный. Стенки тоже прочные, работа автогеном займет не меньше получаса. В ФБР, наверно, много таких.

Дверь кабинета он не запер. Стоун прошел по небольшому коридору, выходящему в рабочий зал. Рядом с офисом доктора находилось еще несколько дверей: хозяйственный склад, туалеты. Стоун вышел в рабочий зал. Джек медленно проходил мимо своих сотрудников. Рабочие места были организованы по кругу, внутри него находился аквариум с мартышками. Чтобы нагляднее представить себе план лаборатории, достаточно взглянуть на обычные наручные часы с браслетом. Посередине — рабочий зал, с одной стороны — коридор в кабинет Стоуна, с другой — на выход. А рабочих мест было ровно двенадцать, по количеству цифр на любых часах.

У каждого лаборанта имелся рабочий стол и маленький бокс для проведения опытов над животными. Естественно, в распоряжении лаборатории находилось огромное количество разнообразных приборов.

Каждого лаборанта отделяли от соседей звуконепроницаемые пластиковые перегородки, так называемые сектора. Таким образом, доктор мог при желании работать и разговаривать с каждым отдельно. Вот эти ребята пробуют новый сердечник, здесь что-то собрано. А это Тина Эллис, многообещающая девочка. Недотрога, правда.

Джек Стоун ощущал себя полноправным хозяином, некоронованным королем, которому все доступно: большие деньги, лучшие девушки, мировая слава. Он чувствовал себя неловко, потому что Тина не отвечала на его вполне однозначные намеки, полностью сосредоточившись на работе. Ну, что ж, рабочие лошадки тоже нужны.

А вот и Моника. О, какое чудное, ласкающее слух имя. С нею, наверняка, может получиться какое-нибудь романтическое приключение. Так. Посмотрим, чем она тут занимается?

Стоун медленно заглянул Монике за плечо, кося левым глазом в соблазнительный вырез халата.

В этот момент Заховская подала напряжение. Лежащий на столе сердечник завибрировал. Воздух в районе предмета стал медленно расплываться, как над пламенем костра. Дымка высотою примерно два дюйма стояла около пяти минут. Потом что-то хлопнуло. Дымка превратилась в черный клубящийся дым.

— Молодец, детка, видимо, у тебя, наконец-то, что-то получается. Из чего сердечник?

— Из стали № 780, слегка подмагниченной. Перестаньте называть меня деткой, кто я для вас такая, чтобы так фамильярничать?

— Девочка, ну не обижайся. Разве не видишь, что ты мне очень нравишься, — сказал Джек, медленно обнимая Монику, — Слушай, а ведь это небольшой, но успех. Продолжай работу, и у нас все получится. Давай я тебя поцелую. По-дружески.

И доктор, соблазнительно улыбаясь, привлек к себе лаборантку. О, как давно у него не было женщины! А губки Моники просто прелесть! А что, сегодняшний день начинает приносить сладкие плоды. Через некоторое время Моника неловко отстранилась от Стоуна.

— Не принимай этого всерьез. Просто целоваться люблю.

— А может, еще что-нибудь любишь?

— Может быть.

Помявшись немного, Стоун решил уйти. Моника отвернулась, да и запах гари становился невыносимым. Надо пойти и включить вытяжку. Сталь № 780. Интересно, интересно… Какое напряжение-то девка подала?