Вадим Кузнецов - Швейцарские часы [СИ]

В следующей комнате, скорее всего, это был кабинет профессора, внимание агента привлекла старая, обшарпанная дверь. Дверь находилась рядом со шкафом, набитым книгами.

Фокс приоткрыл дверь. Несмазанные петли заскрипели. Что тут? Деревянная лестница вниз, которая заканчивалась еще одним дверным проемом. Из-за неплотно закрытой двери пробивался свет. Так. Он здесь. Уильям Сникерс. Эта дверь ведет в лабораторию, Фокс знал после обыска. Там, вероятно, и находятся рабочие дневники. Жутик медленно спустился вниз.

Оставалось спуститься на три-четыре ступени, когда дверь лаборатории с шумом захлопнулась. В замочной скважине провернулся ключ. Профессор засек присутствие чужака. И решил обезопасить себя. Еще через несколько секунд из дверных щелей потянуло холодным свежим воздухом.

Окно! Как Молдер мог забыть об этом? В дальней стене лаборатории имелось окно, сравнительно небольшое, но человек, подтянувшись на руках, мог легко выбраться на улицу. Окно выходило на север. Ни дороги, ни какой-либо тропинки там не было, там до самого забора находились заросли шиповника. За забором довольно крутой холм, открытое место, но вот дальше — густой, непроходимый лес. Там преследовать беглеца станет трудно. Что же делать? Железную дверь так просто не сломаешь, а в обход, — это очень долго, выход из дома находится в противоположной стороне, на юге. Пока Жутик добежит, будет потеряно много времени. Молдер выстрелил в потолок, затем развернулся, и побежал.

Наверняка, выстрел услышали. Поэтому медленно, но верно снаружи особняка сейчас сжимается полицейское кольцо. Только на это и была, пусть небольшая, но единственная надежда.

Сникерс бежал по мокрой траве, то и дело поскальзываясь. С большим трудом ученому удавалось сохранять равновесие. Однажды он ткнулся лицом прямо в колючки шиповника. Вот он пересек забор и теперь с отчаянным упорством карабкался по склону мокрого, скользкого холма. В руке Уильям сжимал ручку дипломата, в котором находились рабочие дневники. Пять минут назад профессор заметил слежку, одним поворотом ключа отрезал от себя приближающихся преследователей и выбрался из дома. Теперь главное — преодолеть этот трудный участок. Дальше — лес, в нем можно скрыться. К машине бежать бесполезно. Там уже его ждут. Как загнанный волк, падая, шатаясь из стороны в сторону, он упрямо лез наверх.

Вдруг узкие лучи полицейских фонарей осветили ночь. Около старого вяза Сникерс оглянулся. От резкой остановки рука по инерции ушла вперед, и кейс ударился о ствол дерева. От удара замки открылись, тетради веером полетели в темноту. Но собирать их уже не было времени — погоня приближалась. Чтобы скрыться от света, профессор опустился на землю и проворно пополз к вершине холма. Передвигаться было трудно. Сырая трава цеплялась за одежду. Но нужно было ползти. Метр, еще метр. Спасительный лес приближался. Еще немного. Ну, вот и все.

Конечно, полиция упустила Сникерса. Копы не успели перехватить его на подходе к лесу, а там Сникерс, как человек, лучше знающий местность, быстрее сориентировался в темном лесу и скрылся.

Для Сникерса вечер прошел впустую. Уильям не смог добиться того, что задумал. Ему не удалось заполучить свои дневники. Мало того, что профессор их не забрал, теперь эти рабочие записи попали в руки противника — полиции и ФБР. Ну, ничего, хорошо, что еще сам ушел.

Моника Заховская возвратилась домой довольно поздно. Сегодняшний ужин с молодым ученым ее утомил. Недавно она устроилась на работу в Калифорнийское научное общество. Денег платили немного. Монике едва хватало на оплату жилья, налоги и косметику. Но она и не строила далеких планов. Как всякая молодая, красивая женщина, лаборантка рассчитывала подцепить преуспевающего и, желательно, не очень старого профессора. Ученые, они ведь тоже мужчины, а некоторые из них к тому же безумцы, фанатики своего дела. Пускай в нее влюбится какой-нибудь очкарик, и все, большего ей и не надо. Считай, детка, сказала себе Заховская, тебе выпал счастливый билет. Наверняка, ее избранник будет богат. Всю последующую жизнь можно купаться в роскоши. Конечно, будучи знаменитостью, спутник не сможет уделять мне, своей любимой, достаточно внимания. Ну, ничего. Будут время и деньги для маленьких женских шалостей. Заведу любовника, и даже не одного.