Александр Беляев - Продавец воздуха. Властелин мира. Изобретения профессора Вагнера

– Очень просто, – отвечал Кранц. – Мы имеем дело не с обычным преступником, поэтому должны принять все меры предосторожности и обдумать каждый шаг, чтобы бить наверняка. Банк крепко запирается на ночь и хорошо охраняется. Если мы пойдем ночью, то, несмотря на все предосторожности, мы поднимем суматоху, которая предупредит врага. Лучше пойти утром, в час открытия банка, когда там еще немного клиентов. Прийти в штатском, вооружившись только револьверами. Войти по одному, не возбуждая подозрения банковских сторожей и служащих, а потом сразу броситься наверх, застать врага врасплох и захватить.

Несмотря на все нетерпение, прокурор принужден был признать эти соображения опытного сыщика правильными и отложить арест Штирнера до утра.

– Но я думаю, – продолжал Кранц, – что нам, может быть, придется отложить и еще на один день…

– Этого недоставало! – воскликнул сухой старик в очках, министр внутренних дел, лично прибывший в комитет.

Кранц поднял брови:

– Что делать, ваше высокопревосходительство, я уже изволил докладывать, что надо обдумать каждый шаг, буквально каждый шаг. Мы должны хорошо знать все расположение дома Эльзы Глюк, все входы и выходы, точно знать комнату, где помещается Штирнер, и прочее. Надо собрать эти сведения, а на это потребуется время.

Все вновь приуныли.

Вдруг начальник полиции ударил ладонью себя по лбу:

– Позвольте! Я, кажется, нашел выход. Поистине сама судьба благоприятствует нам! Только на днях я зачислил в мою канцелярию одного молодого человека – Рудольфа Готлиба; известна вам эта фамилия?

– Еще бы! Неудавшийся наследник. Племянник покойного банкира!

– Вот вам проводник, Кранц, – улыбаясь, сказал начальник полиции. – Лучшего не найти. Он на правах будущего наследника изучил весь дом сверху донизу. К Штирнеру питает самое искреннее чувство ненависти. Словом, человек вполне подходящий.

– Отлично, но где его достать?

– Нет ничего легче! – Начальник полиции позвонил по телефону и отдал распоряжение.

Не прошло часа, как заспанный Рудольф Готлиб сошел в подвал, где заседал комитет.

Сонливость Рудольфа прошла сразу, когда он узнал, зачем его вызвали. У него загорелись глаза. Сжимая кулаки, Готлиб воскликнул:

– Теперь я посчитаюсь с вами, господин Штирнер!

Начальник полиции сиял.

– Господин начальник, – обратился к нему Рудольф, – я убедительно прошу вас не отказать в одной покорнейшей просьбе!

– В чем дело, мой друг?

– Разрешите мне собственноручно убить эту гадину!

– Ну как же так, без следствия и суда? – замялся министр юстиции. – Ведь у нас пока нет прямых улик.

– А знаете, господа, – вдруг вмешался в разговор прокурор, – молодой человек прав. Дело слишком серьезное, чтобы играть в правосудие. Что все это проделал Штирнер, едва ли кто из нас сомневается. Кранц прав, говоря, что мы имеем дело не с обычным преступником. Значит, к нему должны быть применены необычные меры. Этого требует охрана государства и граждан. Если мы будем возиться со Штирнером, я не уверен, что во время суда над ним он не заставит меня вместо обвинительной речи поцеловаться с ним и предложить ему папироску. Когда на карте стоит судьба страны – а это так и есть, – с нашей стороны было бы прямо преступно рисковать и, быть может, выпустить врага из рук во имя соблюдения формальностей. И потом… гм… мы в своем кругу… Разве Штирнер не может быть убит при попытке к бегству? Как ни осуждают такой способ, по существу, в нем нет даже обмана, потому что какой же преступник не желает избежать наказания и не воспользуется всяким случаем к бегству? Таким образом, мы одним ударом отделаемся от врага.

– Совершенно верно! – отозвался начальник полиции. – Кто попирает законы общества и государства, тот вне закона!

– Вы метко стреляете, Готлиб? – спросил Кранц.

– Пуля в пулю, весь заряд.

– Ну что ж, в добрый час! – сказал начальник полиции.

До наступления утра обсуждался план нападения. Было решено идти только четверым: Рудольфу Готлибу, Кранцу и двум надежным агентам полиции. Эти двое брались как резерв.

– Чем меньше, тем лучше, – говорил Кранц.

В девять часов утра отряд был в сборе, вооружен «парабеллумами», снабжен точными инструкциями.

– В добрый час! – еще раз сказал начальник полиции.

Отряд благополучно проник в банк, поднялся во второй этаж и, руководимый Рудольфом, направился к кабинету. Встречавшимся лакеям тихо, но повелительно приказывали стоять на месте.