Иван Ефремов - Туманность Андромеды. Час Быка (сборник)

Тормансианин и гостья с Земли поднялись в беседку с видом на сады Цоам. Далеко внизу, за голубыми стенами садов, у подножия плоскогорья, раскинулся огромный город. Его стеклянные улицы поблескивали наподобие речных протоков. Но воды-то не очень хватало даже в садах Цоам.

Под землей, в скрытых трубах, шумели ручейки и кое-где вливались в скромные бассейны. От высоченных ворот даже сюда доносились нестройная музыка, слитный шум голосов, смех и отдельные выкрики.

– Там что-то происходит? – спросила Родис.

– Ничего. Там стражи и прислуга садов.

– Почему же они так невоздержанны? Разве живущие здесь правители не требуют тишины?

– Не знаю. В городе шума гораздо больше. Во дворце не слышно, а удобство других им безразлично. Слуги владык никого не боятся, если угодны своим господам.

– Тогда они их очень плохо воспитывают!

– А зачем? И что вы понимаете под этим словом?

– Прежде всего умение сдерживать себя, не мешать другим людям. В этом единственная возможность сделать совместную жизнь хорошей для всех без исключения.

– И вы достигли такого на Земле?

– Гораздо большего. Высших ступеней восприятия и самодисциплины, когда думаешь прежде о другом, потом о себе.

– Это невозможно!

– Это достигнуто уже тысячелетия назад.

– Значит, и у вас не всегда было так?

– Конечно. Человек преодолел бесчисленные препятствия. Но самым трудным и главным было преодоление самого себя не для единиц, а для всей массы. А потом все стало просто. Понимать людей и помогать им принесло ощущение собственной значимости, для чего не требуется ни особенного таланта, ни исключительной интеллектуальности, следовательно, это и есть дорога наибольшего числа людей. Они почувствовали, как становятся все более чуткими, искусными и широкими, с громадным преимуществом перед узкими интеллектуалами, хотя бы и самыми умными.

Инженер промолчал, прислушиваясь к далекому реву радио и людскому гомону.

– А теперь расскажите мне о способах хранения информации на планете Ян-Ях. И помогите получить ее.

– Что интересует вас прежде всего?

– История заселения планеты с момента прихода сюда ваших людей и до последнего времени. Особенно интересны для меня периоды максимальной заселенности и последовавшего за этим резкого спада населения Ян-Ях. Конечно, с экономическими показателями и изменением преобладающей идеологии.

– Все, что касается нашего появления здесь, запрещено. Также запрещена вся информация о периодах Большой Беды и Мудрого Отказа.

– Не понимаю.

– Владыки Ян-Ях не разрешают никому изучать так называемые запретные периоды истории.

– Невероятно! Мне кажется, тут какое-то недоразумение. А пока познакомьте меня хотя бы с той историей, какая разрешена, но только с точными экономическими показателями и статистическими данными вычислительных машин.

– Данные вычислительных машин никому не показываются и ранее не показывались. Для каждого периода они обрабатываются специальными людьми в секретном порядке. Обнародовалось только позволенное.

– Какое же значение эти сведения имеют для науки?

– Почти никакого. Каждый период правители старались представить таким, каким хотели.

– Есть ли возможность добыть подлинные факты?

– Лишь косвенным путем, в рукописных мемуарах, в литературных произведениях, избежавших цензуры или уничтожения.

Фай Родис встала. Инженер Толло Фраэль тоже поднялся, потупившись, униженный в своем рабстве исследователя. Родис положила руку на его плечо.

– Так и поступим, – мягко сказала она. – Сначала общий очерк истории в разрешенном объеме, потом постарайтесь достать все, что уцелело от прошлых цензур, исправлений, вернее, искажений и прямой дезинформации. Не печальтесь, на Земле были похожие периоды. А что получилось позднее, скоро увидите.

Инженер молча проводил ее до дворца.

– Эвиза, где Родис?

– Не знаю, Вир.

– Я не видел ее три дня.

Чеди искала ее повсюду – от Круга Сведений до покоев верховного владыки, но туда ее не допустили.

– Родис исчезла после показа наших стереофильмов, как только Тивиса и Тор улетели в хвостовое полушарие Торманса, так и не дождавшись разрешения снять скафандры, – сказал Вир.

– Увы, – согласилась Эвиза, – придется еще немного поносить броню. Я привыкла к металлической коже, а освобождение от трубок и лицевых щитков было чудесным. Биофильтры мешают гораздо меньше… Но вот Гэн Атал! Знаете ли вы что-нибудь о Родис?