Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

— Тогда я записываю вас! — искренне обрадовалась девушка. — Фотоаппарат можете не брать. Церемонию открытия будут снимать два профессиональных фотографа и два телеоператора, Александр Ильич об этом позаботился…

Новый ювелирный магазин располагался в самом центре Запорожья, неподалеку от здания областной государственной администрации. На площадке перед входом нетерпеливо переминались с ноги на ногу с десяток чиновников и бизнесменов в дорогих костюмах, чуть в стороне — галдела толпа журналистов. Отдельно от всех стояли городской голова, его первый заместитель, главный налоговик области и сам виновник торжества — Пастухов.

Церемония началась с приветственной речи мэра, в которой тот, не жалея красок, расписал благодеяния и заслуги перед городом хозяина нового магазина. Потом оду «честному бизнесмену и аккуратному налогоплательщику» пропел главный налоговик. И только после этого довольный Пастухов под аплодисменты собравшихся перерезал красную ленточку, символически преграждающую вход в магазин.

Участники церемонии по-быстрому осмотрели, сфотографировали и сняли на видео сияющие витрины и улыбающиеся лица продавцов, а затем, не скрывая нетерпения, направились к шведскому столу. Он был накрыт прямо посреди торгового зала. Зазвучали заздравные тосты в адрес «крупнейшего мецената и щедрейшего спонсора Александра Ильича», зазвенели бокалы, фужеры и рюмки, смачно зачавкали десятки челюстей. В разгар веселья три юные девушки в одинаковых костюмах, с растянутыми до ушей губами, подошли к каждому представителю средств массовой информации и вручили целлофановый пакетик с крохотным золотым кулончиком, а в придачу к нему — бутылку шампанского и коробку конфет.

Вскоре одна из этих очаровательных фей, деликатно взяв под локоток Боброва, отвела его в другой конец зала, где в компании мэра стоял Пастухов.

Тот сразу протянул собкору руку и, покосившись на замешкавшуюся девушку, произнес:

— Мне очень понравилась статья в «Новой газете», которую вы написали обо мне.

Вадим неопределенно пожал плечами:

— Обычная имиджевая статья, ничего особенного…

— Не скромничайте! — обнажил в улыбке свои фарфоровые зубы Пастухов. — Вы изобразили меня сущим ангелом. Но мастерски изобразили, достоверно!

Бобров не нашелся, что ответить и, провожая взглядом удаляющуюся длинноногую красавицу, опять пожал плечами.

— Знаете, я на днях запускаю свой новый проект — городскую газету «Огни Запорожья», — проговорил Пастухов, по-мальчишески засовывая руки в карманы брюк. — И хочу предложить вам должность ее главного редактора. Зарплата будет достойной, не волнуйтесь! Мы с вами о ней поговорим после. А пока мне нужно ваше принципиальное согласие.

— Даже не знаю, что сказать, — немного опешил собкор. — Я ведь имею неплохую работу…

— Ну, прямо сейчас ничего и не нужно говорить! — успокоил Пастухов. — Вы подумайте, а завтра сообщите о своем решении моему секретарю. Договорились?

Вадим кивнул и поспешил к столу, где его с нетерпением ожидали коллеги.

Освещая чрезвычайные события в регионе, Бобров просто валился с ног от беготни по кабинетам чиновников и всевозможных специалистов, ежедневных пресс-конференций и брифингов. А тут еще начались проблемы с бывшей женой…

Потеряв желанную перспективу обзавестись квадратными метрами в областном центре, Зинка сразу же махнула рукой на Костика и уехала в Пришиб к сестре. Ее незадачливый любовник перекантовался несколько дней у сослуживца, а потом сунулся было обратно к Юльке. Но та не пустила его и на порог. Бобров немало удивился такому поступку экс-супруги, ведь раньше она прощала Тарану и пьянки, и гулянки. А тут — на тебе, заартачилась! Но потом понял, в чем дело: бывшая женушка, поразмыслив да наслушавшись наставлений Клавки, решила попытаться восстановить отношения с ним, первым своим мужем, с которым больше десятка лет жила вольготно и сытно. Только не учла одного: это совсем не входило в его планы…

Юлька звонила Вадиму по сто раз на дню, засыпала текстовыми сообщениями, четырежды ломилась в дверь его квартиры. На звонки он изредка отвечал, а дверь попросту не открывал, делая вид, что его нет дома. Но Юлька не сдавалась. Подкарауливала Боброва возле машины, подсылала к нему то сестру, то кого-нибудь из подружек. Он старался быть сдержанным, говорил спокойно, не грубил, не выказывал раздражения, хотя его так и подмывало послать свою взбалмошную и непутевую экс-супругу куда подальше. И дело было вовсе не в том, что Вадим затаил на нее обиду за неожиданное вероломство и уход к другому мужчине — отъявленному бабнику и кутиле. Просто Бобров прекрасно осознавал, что прежнее чувство к Юльке уже давно умерло в его душе. Там осталась только жалость, а она одна — очень ненадежный, очень шаткий фундамент для строительства совместной жизни. Малейшая буря, и он расколется, будто стеклянный, но его осколки могут сильно поранить…