Сергей Бобров: Спецификация идитола

За Идитолом охотились в Европе Диггльс-банк, который продался довольно быстро главе антиидитолистов, консорциуму Осии Лавуэрса, и который напал на след одного из изобретателей. У них ничего не вышло с этой слежкой, так как первый то изобретатель, именно тот, от которого и получил Идитол свое имя, Эдвард Идитол, вызвал при помощи своих аппаратов извержение вулкана и землетрясение на острове, где происходили переговоры о продаже изобретения. Но этот изобретатель, с которым имел дело Диггльс-банк, инженер Порк, успел спастись, как он спасся и раньше с парохода «Циклоп», взорванного тем же Эдвардом Идитолом. Таким образом Эдвард Идитол охотился за Порком, а за ними обоими охотятся: Диггльс-банк, Осия Лавуэрс, а также и наш синдикат через Большую Кредитную Ассоциацию.

Но оказывается и третий изобретатель: — это молодой человек, Ральф Родвиг, датчанин. Его открывает банк «Бразильский Флорин» и начинает охотиться и за ним. «Бразильский Флорин» упустил этого юношу, за которым кстати гонялась и полиция, уже не из-за Идитола, а за то, что Родвиг был членом активистской группы анархистов.

Банки подкупают друг у друга служащих, начинается сущая кутерьма, они ловят все, и Диггльс-банк, и Брафлор, и БКА, и Осию, и Ован-Черри-Тринидад и еще ряд более мелких банков, впоследствии примкнувших большею частью к Осин, все они ловят неведомого изобретателя Идитола, нанимают целые полки сыщиков, поджигают и взрывают друг друга, устраивают друг у друга забастовки и почти революции. Они сбиваются постоянно с толку тем, что не могут установить, кого же они собственно ловят: — Эдварда, Порка или Родвига? И пока идет эта невероятная склока, синдикат Ован-Черри-Тринидад решает и совершенно резонно, как показало дальнейшее, что изобретателей несколько, что идея Идитола носится в воздухе, — а, следовательно, ее можно поймать. Ован-Черри-Тринидад собирает целую кучу физиков, инженеров, химиков, математиков, целый корпус ученого народа, одним словом, увозит эту публику в пустыню, снабжает их всем необходимым — и начинает правильную осаду Идитола; Идитол не выдержал, и месяц тому назад сдался на милость победителя. Он в наших руках.

Глупости и пустяки рассказывают те, кто думает, что Идитол может вызвать безработицу. Уже образованы грандиозные компании, уже строятся заводы для идитолических аппаратов, — и скоро для них потребуется масса народа, если не считать всех тех, что заняты сейчас на этих грандиозных постройках.

После этого с час еще об’ясняет им Стифс, что такое Идитол, как его можно использовать, что он принесет нам и прочее, и прочее.

Стифс сияет.

Он кончает свой доклад. Он кончил.

Председатель встает и говорит, что за поздним временем товарищ Стифс не сможет ответить на массу записок, которые он получил. Дискуссию перенесем на следующее заседание. Нет возражений?

Есть. Встает некто и просит с места дать ему слово для коротенького вопроса в порядке профессиональной дисциплины. Хорошо. Он имеет слово в порядке профессиональной дисциплины.

Он стоит там в глубине залы, внутри толпы. Все оборачиваются к нему.

Он хотел сказать вот что. Товарищ Стифс нам все очень хорошо рассказал. Даже прекрасно. Видно, что его хорошо кормили в Америке, не то что нас здесь — это очень хорошо видно…

Председатель прерывает его.

Пусть говорит! — кричат с мест.

Председатель соглашается.

Так вот, его значит там здорово кормили. Товарищ Стифс, небось, забыл о том времени, когда сидел у нас в пекарне, да-с…

Стифс вскакивает. Он просил бы…

Председатель останавливает его. Он получит слово в свою очередь.

Это ведь не Америка с ее лабораториями, наша пекарня. Конечно, всякому хочется делать то, к чему он привык. Это он к тому и говорит, что он не обижается, когда видит, что Стифс уже забыл о социализме и стал опять питаться подачками буржуев, — он этому не удивляется, он это считает естественным. Сперва существование, а потом уже идеология. Это всякий знает. Он вот что только хотел спросить товарища инженера Стифса: а как же быть теперь со всемирной революцией?

Он садится на место.

Председатель встает и говорит среди всеобщего молчания:

— Товарищи, наше время истекает. Разрешите оставить этот вопрос открытым до будущего заседания?

Они делали первую пробную поездку на новом летательном идитолическом аппарате. С невероятной быстротой неслись они над морем, — ибо решили облететь мир, на что требовалось теперь всего неделю, а в дальнейшем дело будет идти и скорее. Они мчались трос: старший инженер лаборатории Ован-Черри-Тринидад и председатель синдиката мистер Эвис со своим невозможным негритенком. Они ехали превесело, так как неслись на такой высоте, откуда их и не увидишь, и им нечего было бояться столкнуться с каким-нибудь воздушным кораблем. Сидели себе в аппарате, мчались и весело проводили время, так как делать им было нечего — и они вели душеспасительный разговор о том, что будет на том свете с проклятущим Осией, кровопийцей и чортовой куклой. И важный инженер не мог не хихикать себе под нос, когда он слышал, какую они несли чепуху, Эвис и его черномазый приятель. А сверх того, они везли с собой недурную порцию рому. На троих — или двоих с половиной — этого было более чем достаточно. Поэтому они были в очень недурном настроении.