Алексей Хохлатов - Неосфера 2053. Эпоха после блокчейн [litres]

Первое, что было внедрено – это автоматизация реестров недвижимости, автомобилей и вообще собственности как таковой. Упразднение института нотариусов, как очень энергоёмкого и малоэффективного инструмента, занимающего огромное количество людского ресурса, произошло следом за этим. Ведь всё, что требуется от нотариата – это подтверждение сделки в деталях и личностях. Так это легко реализуемо в смартконтракте, когда двум зарегистрированным в блокчейне людям достаточно отправить друг другу письма, например, о праве наследства, и единственный посредник этой договорённости – техника – послужит гарантом исполнения, то есть автоматической передачи прав на имущество умершего наследнику, ибо сама смерть будет также автоматически определена программным способом. И сделано это будет беспристрастно, моментально и точно, что гарантируется технологией блокчейн. А главное – практически бесплатно! Для этого объект наследования и все заинтересованные лица должны быть в блокчейн-реестре.

Криптовалютам всё-таки суждено было победить. Не все страны приветствовали даже это название, в корне которого присутствовала «валюта». Не всем нравилась конкуренция, которую они могли составить стандартным валютам, подконтрольным Федеральной Резервной Системе. Но и не всем нравилась ФРС! И вот это было жарко… Спорили взахлёб и до потасовок, прям как накануне эпохального референдума 2035 года, который я уже описал выше. Только общество тогда ещё было совсем сырым в техническом смысле этого слова, блокчейн-технологии ещё похорошему не были внедрены ни в одну сферу, но огромное число обывателей понимало, что им сулит эта набирающая популярность идея.

В общем, приятный мужской баритон в видео, которое нам показывали в зале музея, посвящённом финансовому аспекту человеческой цивилизации, резюмировал: общество нашло разумный компромисс, отказавшись от анонимности криптоденежных транзакций, но сохранив технологию блокчейн и криптовалюты как таковые. Массовый переток капитала из обычных валют в крипту произошёл после окончательной легализации этой сферы в конце 2022 года в большинстве стран мира. Вот это был настоящий рост их курсов! Многие разбогатели просто потому, что до 2019го закупились криптовалютами или «намайнили» их и умудрились не скинуть по бросовым курсам, которые периодически печалили всех участников криптосообщества при просадках.

Кстати, майнинг (добыча, создание криптомонет) также ушёл в прошлое, хотя был оправданным в случае появления биткойна, как первой криптовалюты, но впоследствии признан слишком энергозатратной процедурой, лишённой особого смысла. Криптовалюты создавали (майнили) во время рождения очередного блокчейн-решения за день или неделю в зависимости от мощности изначально создаваемой цепочки блоков.

Двадцатые годы ознаменовались широкой конкуренцией блокчейн-технологий. Одни и те же компании под одни и те же задачи заказывали исполнение блокчейн-систем у разработчиков разных блокчейн-решений. Побеждали те, кто оказывался надёжнее, проще и дешевле. Сейчас практически всё построено на принципах блокчейн, это кажется само собой разумеющимся, и трудно себе представить, как жили люди во времена обычного мусорного поддельного интернета. А когда-то и вообще – даже без оного.

Но в 2008 году, когда я написал свою экономическую диссертацию о символическом капитале, ни понятия «блокчейн», ни слова «биткойн» я не знал. Ещё бы – их тогда и не было! Более того, пока сам не занялся криптовалютами в 2017-м, я и не вспоминал о своей диссертации, которая сейчас хранится чуть ли не в главном зале музея Начала века как одно из величайших произведений человеческой изобретательской мысли. Почему я не защитил эту диссертацию, не придал ей тем самым веса? Наверное, было интересно написать, предложить, выговориться, а обивать пороги и проходить целый ряд формальных процедур – не прельщало. В семье тогда родился пятый ребёнок, а затем и шестой, у жены был рак, царствия ей небесного, я принял решение отправиться всем составом подальше от суеты столичной жизни, в край гор и моря, в двухэтажный домик моих абхазских друзей. И жизнь эта нам так понравилась, что, войдя во вкус, мы путешествовали после года в Абхазии ещё больше двух лет по непризнанной в те годы Турецкой Республике Северного Кипра, а потом и ещё два года непосредственно в Турции. Соскучившись по Родине, мы вернулись в Москву, и волею судеб, почти сразу после этого я познакомился со своей нынешней женой Евгенией, которая переехала жить к нам в столицу России.