Степан Зотов - Жажда

Всё было сделано заранее, расчеты, чертежи, сборка, новое топливо, испытания. Сейчас уже ничего не решалось. Только нажать на кнопку и получить результат. Как обладатель истинно научного мировоззрения, Главный даже не волновался, мнение учителей, СМИ и блогеров его ничуть не волновало. Только решение задачи, момент истины, успех и или неудача. Пожалуй, главным его чувством была жажда развязки, предвкушение, азарт первого шага. Что будет дальше и так ясно — продолжать работу, новая планка, новые вопросы, поиск новых ответов. Но миг оправдания, день подтверждения всегда уникален.

Рядом не было Начальника. Жаль. Но социальные сети принесли достаточно помощников, сейчас ожидающих его указаний, налаживающих камеру, экран или готовых убирать направляющие. Другой на его месте питал бы эйфорию от такой власти над умами в шестнадцать лет. Главный же знал одну, но пламенную страсть, расширять границы возможного. Остальное было средством. Он бы даже не вспомнил имена всех помощников. Как и полагалось Главному Конструктору, пока оборудование проверяли, он ходил взад и вперед по полю и посматривал на часы. Наконец, ребята дали знак «готово». Оператор канала поднял большой палец. Толпа школьников затихла. И когда «похищения века» не последовало, Главный понял, пора начинать.

Это четвертый запуск в его жизни. Даже без Начальника, ритуал надо было соблюсти. Для себя, для памяти, как знак пройденного пути. Главный скомандовал «В укрытие!» и вместе с помощниками отошел на почтительное расстояние до ракеты. Опустил старые очки. «Начать обратный отсчет!». И хотя на экране у школы замелькали огромные цифры. Главный вслух громко считал «Десять…. Девять…». Начальник делал это более смачно. Но сейчас его нет и надо постараться за себя и того парня. «Пять… Четыре…». Пульт в его руке, вся его рука была будто под напряжением. Он держал в руках свой космос. «Один…. Ноль…. Начать первичное зажигание!» — Главный знал, что Начальник мечтал дать красивый запуск с этой фразой… Момент истины.

На экране загорелся обзор камеры, которая смотрела сверху вниз с носа ракеты. Пока было видно лишь клочок земли. Но вот, сигнал по проводу добежал до корпуса. Пошел дымок. Пламя, сперва робкое, красной юбкой окутало ракету и землю. Рев был чистый и сильный, хотя, конечно, не такой как в больших полетах. По сигналу Главного, направляющие отошли, и его красавица-ракета прыгнула в небо. Он даже на секунду зажмурился. Но когда через мучительный миг не последовал хлопок, позволил себе с надеждой развернуться и посмотреть на экран. Там разворачивалась великолепная картина. Вокруг хвоста из дыма и пламени росла панорама площадки, школы, людей. Камера всё бежала и бежала от земли. Ракета вгрызалась в небо как стрела Господа. Бух! И Главный впервые увидел, как отделилась первая ступень и полетела вниз. Он не дышал. Вся картинка дрожала от растущей скорости. Ракета пронзала облака, неслась над землей, над страной вместе с духом своего создателя. Вжух! Отделилась вторая ступень. Еще немного и камера уже не могла дать четкую картинку земли, ребята переключили её на вид по курсу полета. На синеву, на Космос, где все, затаив дыхание, смогли увидеть одинокие звезды. Даже днем. Затем бег ракеты замедлился. Топливо кончилось, и головная часть стала медленно падать назад, к земле, чтобы потом приземлиться на парашюте. Космос в камере стал удаляться, оставшись лишь предчувствием, предвкушением порога… Перед школой стояла тишина, в которой люди будто одновременно снова вздохнули и услышали гул далекого шоссе. Тишина.

Главный до сих пор видел перед глазами медленно гаснущие звезды в густой синеве. Ему надо было еще придти в себя. Словно это он сам на огненном столбе поднимался ввысь и теперь плавно опускался на землю. Какие же ощущения у тех, кто на самом деле был в космосе! Теперь он поверил в памятник Гагарину, выходящему из пламени с руками, будто крылья ракеты. Они сделали это. Он разрубил узел, решил задачу, нашел ошибку. Это победа. Всё было не зря. К нему уже подходили журналисты. Школьники окружили толпой, были аплодисменты, поздравления. Но он еще был мысленно в небе, со спускаемой частью, витал в облаках. Не слышал и не видел ничего. Его тормошили, что-то кричали, улыбались. Только через минуту он снял очки и приготовился к следующему шагу. Пусть будут журналисты.

— Поздравляем! Что Вы сейчас чувствуете?

— Оправдание.

— Интересно… Скажите, это правда, что вы сначала произвели три неудачных запуска?