Олария Тойе - Звезды Малого Круга

– От лица Ксилерии приветствую тебя, брат Хаджада! – голос Водара звучал сильно и глубоко, накрывая встречающих своей мощью.

– Приветствуем тебя, старший брат, – прозвучал в унисон ему хор встречающих.

– Примешь ли ты меня под свои цветущие ветви?

– Раздели с нами эту праздничную ночь, брат, – вторили голоса хаджадийцев.

Все было так необычно, что на мгновение Лане показалось, будто она вдыхает аромат вчерашнего напитка.

– Эти люди умеют управлять звуками, помнишь, я говорил тебе? Их пение вызывает разные эмоции у слушающих. Сейчас они рады нашему прибытию, поэтому ты тоже ощущаешь их чувства, – тихонько шепнул Водар, слегка наклонившись к Лане.

От группы старейшин отделился человек. Остановившись на некотором расстоянии от гостей, он, обращаясь к Лане, пропел:

– Приветствую тебя, дочь Ксилерии, раздели нашу радость этой праздничной ночью!

Лана, сама не зная почему, прижала руки к груди и пропела в ответ:

– Найду радость под сенью твоих цветущих ветвей, – и развела руки в сторону встречающих.

Послышался одобрительный гул, быстро утонувший в музыке.

Лана, следом за Водаром, прошла к столу. Члены совета Ксилерии разместились по обе стороны от них, а старейшины Хаджады сели напротив. Лана заметила, что столы составляли пятиугольник, и улыбнулась, все именно так, как описано в кубе. Музыка была такой красивой, что хотелось подпевать. Понятно теперь, почему эти люди так мелодично говорят-поют.

Когда крепкий юноша, принесший им первую смену блюд побледнел и зашатался, Лана вспомнила рассказы Арсула и Иттана про проклятие Водара. Вот значит, как это происходит! Неужели Водар, и правда, вызывает такой сильный страх, буквально валящий с ног до потери сознания?..

Ритм музыки изменился, и Лана с удивлением почувствовала усиливающийся с каждой секундой голод. С восторженной улыбкой она посмотрела на Водара:

– Никогда бы не подумала, что музыка может вызывать такой аппетит!

Он утвердительно кивнул и спросил:

– А разве тебе не рассказывал об этом старик?

– Какой старик?

– Тот самый, который слишком много знает о ядах и пилотировании. Видимо, он обучил тебя и дипломатии, и языкам всех народов Малого Круга!

– Никогда старик не учил меня ничему такому, – с такой же спокойной твердостью, как на Поющих Скалах, ответила Лана. – Я и сама удивилась тому, какими словами пропела в ответ хаджадийцу.

– Обсудим позже, а сейчас веселись – такого гостеприимства мы больше нигде не встретим.

Музыка словно переливалась, от этих звуков Лана чувствовала дрожание воздуха, которое передавалось каждой клеточке её тела. Какое невероятное ощущение – как будто музыка обладала физической плотностью: она гладила и толкала, обнимала и кружила. Хотелось довериться ей, двигаться вслед за звучанием чего-то неуловимого и раствориться в нём, стать частью мелодии и ещё чего-то намного-намного большего…

Появились танцоры в цветочных головных уборах. Танец был невероятно грациозный, казалось, двигаются не люди а само пространство. Лане хотелось присоединиться к танцующим и незаметно для себя она начала повторять их движения под музыку.

Вторая подача блюд сопровождалась новой мелодией. «Лилейная», – другого слова Лана не смогла подобрать. Нежное звучание рождало светлые образы, лучшие воспоминания. Казалось, тонкие и прозрачные белые ткани волнами накрывали всех гостей. Тарелки и их содержимое тоже были белыми, как и напитки. Движения танцующих казались туманом, рассеивающимся от лёгкого ветерка. Лану поразили эти образы – удивительная, просто удивительная планета!

С третьей подачей блюд пришло настоящее веселье. К Лане с Водаром подошел один из старейшин и, остановившись на некотором расстоянии, сказал-пропел:

– Дочь Ксилерии, раздели с нами нашу радость! – И жестами пригласил Лану присоединиться к группе танцоров, уже готовых начать новое представление.

Лана взглянула на слегка удивлённого Водара. Никогда хаджадийцы не разделяли ни с кем свои танцы. Лана светилась от радости – так ей понравилось предложение и Водар кивнул, разрешая.

Две девушки принесли Лане цветочный убор. Удивительно, он совсем не мешал, даже показалось, что она стала выше – как будто ноги и руки стали намного длиннее, а в движениях появилась особая грация. Внезапно её коснулась музыка. Лана не танцевала, она плыла в звуках, которые кружили и увлекали её. Вечная бесконечность и бесконечная вечность заполнили сознание. Она и те, кто танцевал с ней, становились песчинками в безвременье. Цветы срывались с уборов и заполняли собой вселенную, открывшуюся перед ними. Лана чувствовала каждую молекулу, каждую частицу, вплоть до крошечных ячеек пространства, которые двигались вместе с ней, создавая волны и связывая её со всем мирозданием.