Адам Холланек: Разлучил вас навсегда

Профессор положил его на пол, рассмеялся и произнес:

— Ну шевелись же, растяпа, слишком долго думаешь!

Кишкообразное тело вздрогнуло. Крыса двинулась на милиционера. Сержант попятился. На его лице читалось затруднение: убежать или остаться Ему вдруг показалось, что она сейчас бросится на него.

Зверек не издал ни единого звука. Он немного покрутился вокруг сапога, потом двинулся к Рогожинскому, который тут же отскочит в сторону.

— Да, это очень смешно, — пробормотал он, — просто необыкновенно смешно, только заберите его к себе.

— Что это такое? — спросил милиционер.

— Что? — Казалось, профессора забавляло замешательство гостей. — Это игрушка, всего лишь игрушка, Панове. Все мои крики легко объясняются тем, что она не всегда хочет меня слушать. К ноге, упрямое создание! Я занимаюсь конструированием электронных игрушек. Крыска, а ну подойди к пану в мундире и дай взять себя в руки.

Зверек стремительно сорвался с места. Трудно было определить, как он передвигается.

— Не бойтесь. Попробуйте взять его на руки. Смелее!

Милиционер послушно наклонился и робко протянул руку. Зверек отскочил в сторону, и милиционер испуганно отдернул руку.

— Надо более сердечно, пан комиссар, — продолжал насмехаться профессор. — Он боится, если чувствует недоверие. Он очень чувствителен к таким вещам.

— Как называется этот зверек?

— Мой? Крыса. Об этих игрушках уже писали в газетах. Вы не читаете газет? — укоризненно спросил профессор. — По заказу одного из научных институтов я пытаюсь сконструировать игрушки с электронным мозгом. Вы, наверное, слышали об электронике? О компьютерах?

— Как же, как же, это такие… как их… мозги с радиолампами, — с готовностью отозвался Рогожинский, щелкая пальцами. Администратор был ошеломлен и в ту минуту наверняка не смог бы отличить кошку от собаки.

Сержант Пэнк первым пришел в себя. Он взял зверька на руки.

— Постарайтесь не шуметь. Вы доставляете жильцам лишние волнения, — сказал он, внимательно глядя на неподвижною крысу.

Профессор понимающе кивнул.

— За мои прежние заслуги перед электронной промышленностью мне разрешили держать небольшую надомную лабораторию, в которой я могу собирать игрушечных зверьков. Это требует специальных условий. Именно поэтому вы видите перед собой такое лабораторное помещение. Когда я вхожу в него, автоматически включаются фильтры и уничтожают пыль, которую я вношу на себе или за собой. В этом помещении воздух должен быть стерильным. Иначе мои игрушки не смогут функционировать.

Он долго и замысловато говорил о лампах, транзисторах и замкнутых цепях, о миниатюризации компьютеров и о компактном электронном мозге, помещающемся на кремниевой пластинке размером 3×3 миллиметра.

Пэнк добросовестно пытался усвоить эту лекцию. Но профессор неожиданно остановился, еще раз приказал крысе пройти перед гостями и сразу же поторопил их. Он подал каждому руку и захлопнул за ними дверь.

— Ну и игрушка, — покачал головой Рогожинский. — Только почему он все время командует «к ноге», «прыжок», будто готовит ее к нападению? Вы не спросили его об этом, а зря.

— Я проверю еще раз, что это за игрушки. Черт бы его побрал! — Пэнк вспомнил, что забыл спросить также, для какого института производятся такие игрушки и в какой газете писалось о них. На всякий случай не мешает поставить в известность поручика Берду. Может быть, здесь не обошлось без контрабанды или чего-нибудь в этом роде.

Когда они вышли, профессор свистящим шепотом приказал неподвижной крысе:

— Болван, дуралей, тупица! Возьми его! — и показал рукой на большую фотографию на мольберте. Зверек кружил по комнате, словно нервничал из-за плохого настроения хозяина.

В магазин игрушек вошла молодая и очень красивая женщина. Продавец сразу узнал ее. У нее были длинные и пушистые темно-русые волосы, цвет которых она даже не пыталась изменить какими-либо косметическими средствами. В то же время эта женщина не пренебрегала довольно яркой губной помадой и удлиняла ресницы тушью.

— Что вы желаете? — спросил продавец развязным тоном. И тут же добавил: — Механических игрушек нового типа все еще мало. У нас сейчас есть только обезьянка, взбирающаяся по канату, производства ГДР, ну и наши автомобильчики, которые не очень хотят ездить.

Чуть прищурив глаза, она окинула небрежным взглядом полки. Характерно для близоруких, стесняется носить очки? Он знал, что она и так ничего не купит. Зачем ей приходить сюда каждый день? Деньги у нее есть, если судить по тому, как она одета.