Всеволод Валюсинский - Пять бессмертных [Т. I]

— Гм… это так, но мне кажется, что, прежде чем практически использовать, необходимо проникнуть в самую сущность явления. Только тогда, уже с полным пониманием процесса, приступить к его утилизации. Тогда, конечно, исключаются и возможные ошибки. Я предполагал, что теперь, при точно проверенных результатах, необходимо именно заняться изучением для изыскания или других путей, или… ну, по крайней мере…

— Более дешевой цены, — кончил за него Курганов.

— Да, я именно так я хотел сказать.

Наступило молчание. Курганов стоял у стола. Казалось, он внимательно рассматривал на свет узкие стеклышки микроскопических препаратов. Прищурив глаза и всматриваясь в одно из них, он, после минутного молчания, вдруг спросил:

— Ну, а времени нам хватит для этого?

— То есть, как времени?

— Жизни.

Курганов с легкой усмешкой оглянулся и посмотрел на остальных. Гаро был занят чисткой инструментов. Биррус курил сигарету и так опустил на грудь голову, что длинные его волосы совсем свесились на лоб. Уокер слегка вытаращил свои немного навыкате рачьи глаза и, казалось, был озадачен.

— Жизни? — переспросил он. — Конечно, жизни может не хватить, но… но за нас кто-нибудь другой кончит, хотя… — он потер себе лоб. — Это совсем невозможно! — вдруг крикнул он. — За кого же мы поручимся, что он не…

— Стоп! — смеясь, сказал Курганов. — Стоп, довольно. Всякому овощу свое время. Подумайте над этим, каждый как умеет, а остальное предоставьте мне. Завтра я уеду и вернусь не раньше, чем через месяц. К тому времени будьте ко всему готовы. Кажется, все уже, за исключением наших сотрудниц, отдают себе ясный отчет в происходящем. Тем лучше. Пусть поживут спокойно. Вас всех попрошу раньше времени ничего не обсуждать. И вообще забыть об этом.

Он отодвинул от себя ящик с препаратами, встал и, ни на кого не глядя, направился к выходу. Когда за ним закрылась дверь, Уокер внезапно сорвался с места и бегом, похожий на катящийся шар, бросился вдогонку.

— Курганов! — крикнул он, сбегая по лестнице.

Тот остановился внизу и ждал его. Уокер подбежал вплотную.

— Только одно слово: скажи, мы сделаем это?..

— Да, сделаем!

Лицо Уокера приняло неопределенное выражение. Трудно было бы, глядя на него, прочитать его мысли. На его обычную улыбку легло выражение растерянности, удивления… Он был похож на человека, забывшего собственное имя, в смущении старающегося его вспомнить. Он хотел что-то сказать, но так много мыслей собралось в его голове, столько нетерпеливых вопросов, что он так и остался с открытым ртом. Он тихонько спустился на ступеньку лестницы. Курганов двинулся дальше. На пороге остановился. Минутку подумал и, обернувшись к Уокеру, сказал:

— Вот что: сегодня вечером ты, Карст, Биррус и Гаро, одним словом, все, кроме ассистенток, придете ко мне во вторую камеру. Надо поговорить, я вижу, что больше нельзя откладывать.

Он вышел. Раздался звонок на обед. Все обитатели Кургановской станции стали сходиться в небольшой пристройке с громадными окнами, служившей столовой и выходившей сзади дома в парк. Все население дома состояло из двенадцати человек. Восемь составляли ученую половину. Остальные четверо были негры, несшие всю хозяйственную работу. На них лежало наблюдение и уход за животными, приготовление пищи, уборка и содержание помещений и т. п. Они уже три года служили у Курганова. Достал он их через Африканскую Биржу Труда. Привезенные ими рекомендации оказались вполне верными. Это были люди недалекого ума, но неподкупной честности, аккуратные, исполнительные и, что у негров редко встречается, довольно молчаливые. Старшим и руководителем их был рослый мужчина лет сорока. Он всем ведал и распоряжался. А дела им было достаточно. Станция представляла большой двухэтажный дом с надстройками и нижними подземными помещениями. Там производились работы, требующие абсолютного отсутствия естественного света и постоянной температуры. Кроме того, дом был окружен различными службами, внешним видом напоминавшими усадебные постройки доброго старого времени. Но это не были хлева, конюшни, каретники, сеновалы и ледники. В одних находились запасы провизии; в других стояли аэроны, служившие средством сообщения; в третьих находились мегурановые батареи, снабжавшие энергией всю станцию.

Помещения со всеми оборудованиями и большой площадью земли были предоставлены Рабочим Советом Северо-Западной Области в пожизненное владение и пользование Курганова. Эта станция была чем-то вроде переходящего приза. Ею владел всегда лучший биолог Области. В случае его смерти Совет назначал ему преемника. Право подбора сотрудников было предоставлено владельцу биостанции. На деле всегда получалось так, что около него группировались лучшие силы. Так как работа развертывалась в определенном направлении, то естественно, что эти его сотрудники продолжали начатое. Самим ходом дела определялось, кто будет и может быть преемником. На практике всегда умершего главу этой обособленной кучки ученых замещал один из его учеников и часто по непосредственному указанию бывшего руководителя. Совет только утверждал и санкционировал такое решение. Ясно было, что работа биостанции требовала преемственности. Перемена руководительства чрезвычайно пагубно могла бы отразиться на результатах работы. С этим приходилось весьма считаться, так как за последние двадцать пять лет самые важные открытия в области физиологии, медицины, эмбриологии и во многих других отделах биологической науки вышли именно из этого учреждения и сразу стали одним из могучих и необходимейших средств обороны и борьбы человека с враждебными силами природы.