Всеволод Валюсинский - Пять бессмертных [Т. II]

Роман Эдв. Беллами увидал свет в Америке сорок лет тому назад, когда Соединенные Штаты Северной Америки не были еще в такой мере, как сейчас, колыбелью всех «чудес техники», когда страна эта не была еще аванпостом капитализма и оплотом его в последней фазе его развития — в эпоху империализма. Роман Беллами, известный у нас под названием «Через сто лет» и первоначально называвшийся «Взгляд назад из 2000 года», с огромными трудностями миновал в русском своем переводе рогатки царской цензуры — до такой степени он казался тогда «подрывающим основы». В настоящее время роман этот не читается уже с тем увлечением, как еще лет двадцать тому назад. Причина — простая и ясная: роман этот сильно устарел, как устарели, скажем, некоторые фантастические романы Жюль Верна, ибо чудеса техники, о которых в свое время едва осмеливались мечтать наиболее пылкие фантасты, сейчас далеко превзойдены и в области автомобилизма, и в области воздухоплавания, и в передаче по беспроволочному телеграфу на расстояние не только звуков, но и изображений, и в целом ряде других отраслей. Иными словами, реальные отношения, которые имел перед глазами Э. Беллами в 1887 году при написании им своего романа, нашумевшего тогда и переведенного на множество иностранных языков, сейчас значительно изменились. Это изменение произошло в результате ряда лет, войн и революций повсюду. Особенно ощутительно это изменение, конечно, у нас, в стране диктатуры пролетариата, в очаге мировой социальной революции.

Э. Беллами в форме корректной, свойственной ему, как салонному социалисту, мечтал о том, что к 2000 году изменится положение, которое было нормальным на его родине в 1887 году, когда «большинство тащит экипаж, в котором едет меньшинство», а «рабочие смутно сознают, что им нужно, но не знают, как достигнуть того, что им нужно».

Сейчас, после десятилетия Октября, все эти отношения конца прошлого века представляются нам, жителям и гражданам СССР, седой стариной, и совершенно естественно, что и фантазия автора, не знавшего ни автомобиля, ни кино, не знавшего, как изъять газеты из рук их частных владельцев и предполагавшего, что в 2000 году люди будут интересоваться по воскресеньям богослужением и церковной проповедью, — что фантазия подобного рода кажется нам сейчас не только не пылкой, а бесцветной, куцей и ограниченной. Ограниченность полета фантазии Беллами нам видна одинаково и в области технических усовершенствований и социальных отношений. Тот идеал коллективистического человека, который маячил в туманной дали перед умственным взором американского романиста, далеко оставлен позади нашим поколением, которое не только окончательно ликвидировало многовековой гнет царского самодержавия, упразднило в нашей стране привилегии командовавших прежде классов, но и заложило в виде создания СССР прочный фундамент социалистического строительства в мировом масштабе. Пролетарская революция, гражданская война и социалистическое строительство в СССР, а равно героическая и самоотверженная братская помощь в борьбе трудящихся в странах капитализма выковали особый, новый тип людей, о котором не мог даже еще и мечтать и которого, во всяком случае, не мог себе представить Беллами.

У романа Вс. Валюсинского есть то общее с романом Беллами, что он переносит время действия своего повествования в даль времени. Но Валюсинский дает описание жизни через два с лишним века, в то время, как у Беллами речь шла о ста годах. Но в произведении Валюсинского чувствуется отражение нашей революционной эпохи, до которой, как до луны, далеко тихому болотцу фантазии Эдв. Беллами. Роман Валюсинского насыщен упорным, пытливым и неутомимым научным исканием, наполнен борьбой классов, отчасти даже борьбой миров — резкая противоположность мещанской идиллии американского романиста с его спокойными, сытыми и ограниченными героями.

Гораздо ближе к нашему времени, к нашему мировоззрению и к современному пониманию людей и вещей произведение А. Богданова «Красная звезда» впервые увидевшее свет в 1907 году.

А. А. Богданов — активный участник большевистского подполья периода конца 90-х г.г. минувшего века, член ЦК партии в период 1906–1909 годов — в своем романе-утопии сделал, конечно, огромный шаг вперед по сравнению с салонным американским социалистом Беллами. В «Красной звезде» есть много элементов революционного, большевистского мировоззрения, есть отражение пролетарской борьбы в период первой русской революции 1905–1907 годах. Это огромный плюс произведения. Но «Красная звезда» написана была в 1907 году, когда революция 1905 года была если еще и не на полном своем ущербе, то все же на нисходящей линии своего развития, когда она переживала кризис падения революционной энергии трудящихся масс. 1907 год был началом усилившегося еще затем и принявшего массовые и повальные формы отхода попутчиков пролетариата от революции. Многие недавно еще претендовавшие на роль вождей и даже игравшие эту роль, обставляли свой отход от боевых позиций пролетариата очень тонко, «умственно», ударяясь в тонкие дебри «богоискательства», «богостроительства» и всякого рода замысловатых по форме и антиреволюционных по существу философских построений. В числе прочих представителей интеллигенции, которая свой отход от революционной борьбы рабочего класса маскировала туманом заново перелицованных философских обносков идеализма, видное место занимал, к сожалению, и А. А. Богданов — отец своей собственной философской «системы» — «эмпириомонизма». Этот философский уклон А. А. Богданова во вредную для пролетарской идеологии сторону встретил решительнейший отпор со стороны обоих вождей русского марксизма — Г. В. Плеханова [2] См. сборник его статей — «Против богдановщины», изд. «Пролетарий», 1923 год. и В. И. Ленина [3] См. том X собр. сочинений — «Материализм и эмпириокритицизм» — критические заметки об одной реакционной философии. и положил начало тем разногласиям с ним, которые вывели его к 1909 году за порог большевистской партии.