Всеволод Валюсинский - Пять бессмертных [Т. II]

— Как же быть?

— Это меня не касается. Ведь вы здесь командуете…

Эти слова были произнесены голосом, полным насмешки и презрения.

— Ступайте вон!

Мгновение тишины, и затем снова окрик…

— Впрочем, нет. Вернитесь еще сюда, п… подлец…

Курганов услышал сдержанный смех.

— Бросьте, Лайн. Не сердитесь. Я хочу знать ваше мнение.

— Мое мнение? Ха-ха-ха!..

Прислушиваясь к разговору, Курганов ясно представил себе, как должны выглядеть эти люди. В его воображении встали две фигуры, вполне законченные и определенные, начиная с роста и кончая формой ушей и носа.

— Мое мнение? — повторил голос, — хотите, так слушайте…

Курганов дальше не может разобрать. Через минуту пониженный, сдавленный говор прерывается резким звуком пощечины. Раздается топот ног, и все стихает.

Проходит час. Курганов страшно хочет пить. Он начинает кричать и стучит кулаком в переборку. Сюда идут. Он видит, как засветились решетки под дверьми от зажегшегося в коридоре люмиона. Яркий свет режет глаза, и в первый момент Курганов не может разобрать фигуру вошедшего человека. Прищурившись, всматривается и видит незнакомое лицо. Ему сразу бросаются в глаза нашивки на воротнике с тремя известными буквами: «U. S. А.».

— Во-первых, дайте пить, — говорит Курганов вошедшему утомленным, равнодушным тоном.

Человек кричит в коридор. Через секунду появляется другой с питьем и едой. Курганов залпом выпивает большой стакан напитка.

— А во-вторых, — продолжает он, — я думаю, вы найдете нужным объяснить мне, что произошло. Не забывайте, что это больше в ваших интересах, чем в моих. Неизвестно, кто кого поймал: вы меня или я вас.

К удивлению Курганова, незнакомец вздохнул и задумчиво произнес:

— Да, это, пожалуй, правда.

— Вы здесь главное лицо?

— Нет, командуют эол-адмиралы Стикс и…

— Лайн?

— Да, но откуда вы знаете?

— Ничего. Продолжайте. Скажите, где мы находимся?

Американец замялся.

Курганов понял его неловкое положение. Очевидно, это был просто дежурный офицер. Он сам ничего не смел делать.

— Хорошо. Попросите ко мне адмиралов.

— Которого? У нас здесь такая бестолковщина. Они все время ссорятся из-за власти, — он минуту подумал. — Я лучше позову Лайна.

Курганов хотел еще что-то сказать, но офицер, не останавливаясь, быстро вышел. Поведение и речи этого американца показались Курганову весьма странными, в особенности в связи с невольно подслушанным разговором.

«Что это? — думал он, — разложение, естественное гниение уродливого организма? Так всегда бывает перед началом конца, — ссоры, разлад, интриги».

Послышались твердые шаги. В комнату вошло двое людей, именно таких, какими их представлял себе Курганов. В двух шагах позади у дверей остановилась их свита, состоявшая человек из пяти, в том числе и навещавший Курганова американец. Курганов сел к столу и первый начал разговор. Он решил взять сразу инициативу и дать тон дальнейшему разговору. Он поднял на них свой холодный взгляд. Выдержал паузу.

— Кто вы? — резко прозвучал его металлический голос.

Американцы стояли перед ними. Их бритые физиономии были неподвижны. Курганов заметил, что у одного щека сильно горит. «Подрались, гады», — подумал он и еще резче повторил:

— Кто вы, я вас спрашиваю!

Несмотря на присутствие подчиненных, эти гордые слуги капитала стояли перед бессмертным, как провинившиеся школьники. Ни один из них не мог открыть рта. Молчать и слушать этот строгий допрос было крайне неудобно. В то же время их положение и гордость не позволяли им отвечать своему пленнику покорным тоном. Надо было употребить то же оружие, найти властный голос, показать твердость… Но перед ними был бессмертный… Это было бы только жалким подражанием того, что делал Курганов. Последний, задав свой вопрос, умолк, не спуская со стоящих испытующего, строгого взора. Адмиралы смотрели в пол. Наконец, один из них, чувствуя, что столь продолжительное молчание делается более неудобным, чем всякое иное поведение, поднял голову и, не решаясь смотреть в глаза своему пленнику, глухо сказал:

— Мы — эол-адмиралы Шестого полюсного отряда. Я прошу вас обращаться не ко мне, а к высшему чину.

Он отступил шаг назад и почти спрятался за спину своего соратника.

— Вы адмирал Стикс?

Оставшегося впереди американца одновременно раздирали злоба и страх. Он тоже не мог больше молчать.

— Да, я адмирал Стикс. Вы находитесь в моей власти и обязаны подчиняться всем требованиям…